Мы часто говорим о специфике XXI века. Но далеко не всегда вспоминаем о ней, когда судим о происходящем в привычных для нас понятиях. Одно из них — понятие партии, в которое изначально была заложена идея представительства интересов различных социальных групп. Понятие осталось, а идея всё больше уходит в прошлое. Информационное общество предоставило нам невиданные прежде возможности глобальной коммуникации, общения, доступа к небывалому объему информации. Но оно дало и могущественное средство манипулирования общественным сознанием, доступное тем, у кого в руках власть и деньги.
Мы не знаем тех, за кого голосуем, реальный мир политики всё больше вытесняется разрастающимся миром управляемых виртуальных образований, которые французский социолог Жан Бодрийяр еще 40 лет назад называл симулякрами. И партии из института представительства и согласования интересов различных общественных классов во власти всё больше превращаются в механизм, выполняющий прямо противоположную функцию — воздействия на избирателей в интересах представителей различных сегментов правящего класса.
Западный избиратель по давно сложившейся традиции партиям продолжает доверять, но постепенно выходит из-под их обаяния, всё чаще отдавая предпочтение организациям и движениям, преследующим конкретные общественно значимые цели, и личностям, бунтующим (часто только на публику) против установившегося порядка. В том числе и самовыдвиженцам.
Президентские и последовавшие за ними парламентские выборы во Франции стали очередным поводом для разговоров о кризисе западных партийных систем. Самовыдвиженец Эммануэль Макрон в ноябре 2016 года объявил о своем участии в выборах. И менее чем через полгода он побеждает во втором туре, в то время как представители обеих ведущих партий — республиканцев и социалистов — уже по итогам первого тура выбывают из борьбы.
Парламентские выборы 2016 года в России продемонстрировали противоположный результат. На выборы идут две сотни самовыдвиженцев. Побеждает один: Владислав Резник, мультимиллионер, избиравшийся до сих пор от «Единой России», выведенный из руководства партии и ставший одномандатником после попыток Испании объявить его в международный розыск по линии Интерпола. Партия тем не менее создала условия для победы «тяжеловеса», не выдвинув своего одномандатника в соответствующем избирательном округе.
Прошлогодние выборы глав российских регионов дали, на первый взгляд, результат, обнадеживающий самовыдвиженцев: четверо из шести, выдвинувших свои кандидатуры не от партий и сумевших пробиться сквозь необходимые для регистрации процедуры, получили искомые мандаты. Но присмотревшись чуть повнимательнее, нетрудно обнаружить, что все они — утвержденные накануне выборов Владимиром Путиным временно исполняющие обязанности глав соответствующих субъектов РФ. Впрочем, как и выдвиженцы от «Единой России», победившие в остальных трех регионах. Конкурентов же самовыдвиженцам партия власти, как и в случае с Резником, выдвигать не стала.
Нынешний избирательный цикл интриги с самовыдвиженцами и вовсе лишен. Во всех 12 субъектах Российской Федерации, где в сентябре предстоят выборы глав администраций, кандидатов могут выдвигать только политические партии и их региональные отделения. Нетрудно догадаться, что почти все выдвинутые «Единой Россией» кандидаты, за исключением одного, являются временно исполняющими обязанности глав соответствующих администраций.
Институт самовыдвиженцев в России «сдувается» на глазах. А вот пример Франции свидетельствует о тенденции прямо противоположной. Как к этому отнестись? Если рассуждать в привычной дихотомии «авторитаризм — демократия», ответ очевиден. На самом же деле мы являемся свидетелями более сложных процессов, которые не укладываются в это противопоставление и оценить которые в полной мере пока еще трудно.
В России дело обстоит иначе. Партийная система у нас начала складываться относительно недавно, и отношение к ней двойственное. С одной стороны, обращая свои взоры на Запад, общество видит в партиях необходимый ему демократический институт и оказывает им поддержку на выборах. С другой стороны, большинство понимает, что интересы избирателей и партий существенно расходятся. Отсюда, видимо, отмечаемый от исследования к исследованию парадокс: многие избиратели понимают, что конкурирующие на выборах партии не представляют их интерес, но при этом за них голосуют.
Страны Запада и Россия идут к кризису партийных систем с разных сторон. На Западе растет разочарование в сложившемся порядке и антисистемные настроения выводят на передний план лидеров. В России партийная система впала в кризис, не успев окончательно сформироваться. Осознание этого еще не пришло, и сложившийся порядок во многом поддерживается ориентацией на отживающие образцы. Правящий же класс не может не использовать это в своих интересах. Нужно время для осознания необходимости изменений, и тогда, возможно, придет черед действительных самовыдвиженцев и у нас.
Автор — заведующий кафедрой политологии и политического управления РАНХиГС
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
