Ощутимое влияние интернета на политические пространство нашей страны безусловно существует. Однако надо понимать, что интернет-аудитория — это довольно своеобразный сегмент молодых людей и представителей среднего класса. Люди «50+» не так восприимчивы, и на это стоит делать скидку.
Однако когда мы говорим о том, что Рунет влияет на политические предпочтения граждан, необходимо оговориться. Всё дело в том, что информация из Сети далеко не всегда может поменять политические предпочтения граждан. Это можно сравнить с контекстной рекламой брендов — если я предпочитаю определенную марку машин, несмотря ни на какую рекламу, я своим предпочтениям не изменю. Другое дело, если реклама сообщает мне о неожиданных и выгодных предложениях по покупке именно той марки, которая мне нравится. И это как раз может подвигнуть меня на приобретения автомобиля. Ровно так же и с политикой.
Интернет не может навязать политические предпочтения гражданам, но он может актуализировать политическую повестку. В этом плане человека скорее можно убедить пойти на выборы, а не делать выбор в пользу определенной политической силы.
К примеру, Центризбирком уже освоил ряд инструментов для повышения интереса граждан к избирательным процессам. Можно даже сказать, что комиссия совершила определенный рост в плане информационной работы с людьми. Возможно, этот рост не совсем заметен, но специфика работы информирования в Сети такова, что реальным увеличением показателей будет повышение интереса всего лишь на 2–3% от изначальной аудитории.
Такая же ситуация наблюдается и в партийном сегменте интернета. Политические партии даже не пытаются включить в свою аудиторию новых людей. Реальная борьба идет за внимание 2–3 млн пользователей, которым эти политические баталии интересны. Отсюда, как мне кажется, возникает новый, характерный исключительно для Рунета тренд: борьба не за людей и их мнение, а за лидеров общественного мнения. Иными словами, конкуренция между «говорящими головами». Подтвердить это тренд, конечно, трудно, так как для политики в интернете нет четкого КПД.
Следовательно, проблема политического интернета каждый раз спотыкается о вопрос предела роста. К примеру, несмотря на устойчивое мнение о том, что российский интернет стал оппозиционным, за несколько лет основные окологосударственные или так называемые системные СМИ набирают оборот читателей гораздо быстрее, чем традиционные популярные оппозиционные блоги или радиостанции. А государство в последние пять лет уверено занимает свое место в сегменте Рунета.
Интернет в принципе стал очень удобной коммуникативной площадкой не только для граждан, которые получили возможность оперативной коммуникации. Даже для государства использование интернет-технологий, в том числе и в поле избирательных процессов, принесло пользу. Теперь реагировать на правонарушения, в том числе и на нарушения избирательных прав граждан, можно гораздо быстрее. Чиновники получили возможность отслеживать проблему и решать ее в кратчайшие сроки, что не позволяет гражданским претензиям скапливаться и превращаться в бомбу замедленного действия.
По своей сути интернет всегда будет свободной площадкой для самоорганизации разного рода community-сообществ. Но отправной точкой для создания реальной политической силы он никогда не станет. События Болотной площади это подтвердили: тех, кто в Сети выступал за идеи Болотной, было несоизмеримо больше, чем тех, кто реально пришел на площадь.
Объяснение этому до банального просто: Сеть может стать одномоментной площадкой для многих людей с разных концов страны, но она не сможет собрать их в один момент, в конкретном месте в режиме офлайн. Именно поэтому ставшие популярными в последнее время видеоблогеры не смогут продержаться на вершине общественного внимания слишком долго. Российское общество совсем недавно освоило интернет-коммуникацию, но в скором времени для народа это перестанет быть чем-то новым.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
