Последний чеченский солдат советской империи

Аслан Масхадов был очень толковым офицером. Понимаете ли вы, читатель, какой громадный исторический парадокс заключен в этой простой фразе? Чеченец, сын мусульманских крестьян, родившийся в 1951 г. в Казахстане фактически в концлагерных условиях, тем не менее смог стать лояльным и высокопрофессиональным командиром Советской Армии. Без сомнения, Аслан Масхадов оставался верен советской присяге до последнего. Еще в январе 1991 г. он исполнял приказ, выдвигая войска на улицы Вильнюса. Только в ноябре 1992 г. председатель офицерского собрания части полковник Масхадов подал в отставку, как говорят, вконец разругавшись с начальством, которое зажимало предоставление квартир простым служакам. А ведь вполне можно себе представить, что, сохранись СССР, Масхадов сейчас бы руководил призывом в каком-нибудь военкомате Ленинградской области, и такому офицеру, пожалуй, было бы не страшно доверить своих сыновей. В чеченской революции 1991 г. верный солдат Масхадов не участвовал. Эту революцию, как и повсюду на излете перестройки, устраивали идеологические интеллигенты плюс примкнувшие к ним реформисты или просто оппортунисты из советских управленцев. Показательно, что среди чеченских лидеров того времени не было ни одного традиционного персонажа - муллы, абрека или просто крестьянина. Все были сплошь советские кадры, разуверившиеся в породившей их системе. Дудаев возглавил в Грозном штурм номенклатурных кабинетов ровно по тем же принципам, которые неожиданно привели в Кремль бывшего обкомовского начальника Ельцина. Если в геометрии параллели не пересекаются, то в политике они еще как могут столкнуться. К 1994 г. и Ельцину, и Дудаеву требовался какой-то показательный кризис, из которого оба надеялись выйти победителями. Здесь параллели заканчиваются. Для большинства чеченцев кровавые испытания 1994-1996 гг. обернулись отечественной войной, из которой они вышли победителями. Дудаев к той победе не имел никакого отношения. Не случайно ему после смерти не воздвигли монументов. Напротив, всегда скромный и трезвый Аслан Масхадов на деле проявил себя выдающимся военачальником, чеченским Кутузовым или Жуковым. В феврале 1997 г. Масхадов стал президентом с тройной легитимностью - национального героя, явного победителя в подлинных выборах, но главное, символа возвращения к порядку. Горькая ирония в том, что Масхадов оказался в самом деле слишком порядочным офицером. Послевоенная разруха в условиях международной изоляции оставляла два пути к восстановлению государства. Надо было либо восстанавливать госуправление и экономику по советским образцам (что было достигнуто в Карабахе, где тамошние герои-гангстеры басаевского типа оказались в результате за решеткой - благо милиция и тюрьмы в Карабахе имелись). Либо оставалось надеяться на личную власть и тасовать колоду личных назначенцев, чья исполнительность покупается закрытием глаз на их казнокрадство. Последним путем пошло большинство постсоветских стран. О демократии европейского образца речь идти не могла - после 1945 г. восстановление Европы обеспечивали американские базы и деньги плана Маршалла. Для полупризнанной Ичкерии таким спонсором могла стать только Россия. Но этому мешали и реваншистские мечтания генералитета, и чиновничья коррупция, и неспособность Москвы формулировать и тем более проводить рациональную политику в свете своего влияния. Можно долго спорить о соотношении объективных и субъективных причин или почему Масхадов не стал вторым Аушевым. В Чечне главным препятствием служили уверовавшие в свою непобедимость боевики преимущественно из сельских низов, у которых не было ни стимулов, ни особых возможностей вернуться к мирной жизни. Пусть их вождь Басаев попытался переделать себя в гражданского премьера, но его несоответствие бюрократической роли выглядело столь жалко, что возврат к партизанщине оказался неизбежен. Масхадов же, как истинно профессиональный военный, слишком хорошо понимал цену гражданской войны. Но при этом, как многие хорошие кадровые командиры, он оказался плохим публичным политиком и еще менее способным на хитрую интригу против своих бывших соратников, скатившихся к бандитизму и авантюре. И все-таки неверно, что Масхадов был совершенно непригоден для управления Чечней. Короля играет свита. Современные политические и управленческие кадры можно было сыскать среди чеченцев, преимущественно живущих в Москве, куда в ходе катастрофической демодернизации Чечни они бежали тысячами. Сочетание идей патриотического долга и политических гарантий со стороны России составили бы те необходимые условия, которые могли предотвратить новые катастрофы. Сегодня таких условий нет. На поле боя остались лишь разбойники с пиратами, фанатики и ренегаты, или ожесточенные мстители. Масхадов был последним солдатом былой государственной выучки. Георгий ДЕРЛУГЬЯН, кавказовед, профессор Северо-Западного университета, г. Чикаго, США Читайте также: <A style="COLOR: blue" target="_blank" href="http://iz.ru/comment/article1364735">Метастазы чеченского конфликта, или Роль Масхадова на Кавказе</A> <A style="COLOR: blue" target="_blank" href="http://iz.ru/comment/article1350704">Смысл Масхадова, или Политическая потеря России</A>