На наших глазах складывается новая орбитальная архитектура БРИКС. Крупнейшими игроками здесь выступают Россия, Индия и Китай. Так, на днях РФ официально утвердила угол наклонения для Российской орбитальной станции — 51,6 градуса. Такую же орбиту сейчас рассматривает Нью-Дели для своей национальной станции. По итогам недавнего госвизита Владимира Путина в Индию стороны договорились о совместной работе в целях мирного использования космоса.
Китай уже вовсю нацелен на развитие коммерческого космоса. Ранее национальное космическое управление КНР опубликовало план действий, в котором прямо заявлено, что частные компании должны выйти на глобальный уровень и помогать развивающимся государствам строить собственную спутниковую отрасль. Коммерческий космос рассматривается одним из ключевых инструментов международной политики Китая в отношении стран мирового большинства в рамках БРИКС, поскольку становится частью повестки ускоренного экономического развития, а не только обороны или научного престижа.
БРИКС становится естественным «полигоном» для применения китайской стратегии. Странам объединения нужны спутниковая связь и интернет там, где наземные сети экономически не окупаются, а данные дистанционного зондирования Земли необходимы для обеспечения устойчивости управления сельским хозяйством и водными ресурсами. Навигационные сервисы служат основой для логистики и безопасности. Кроме того, для многих государств остро стоит задача подготовки собственных инженерных кадров и создания отраслей с высокой добавленной стоимостью. План КНР прямо ориентирует коммерческие компании на такие запросы.
Китайский коммерческий космос опирается на инфраструктуру классических государственных программ. Это многоразовые автоматические миссии и перспективные межпланетные проекты, орбитальная станция «Тяньгун», которая уже принимает международные эксперименты, и совместный с Россией проект Международной лунной исследовательской станции. Новый план по коммерческому сектору лишь связывает эти элементы в единую систему, где государство задает рамку, а частники заполняют ее конкретными продуктами. Для государств мирового большинства, которые сталкиваются с ограничениями на доступ к западным технологиям и экспортным режимам, подобное решение выглядит практичной альтернативой.
Коммерческие компании поощряются к работе в самых чувствительных и перспективных нишах: освоение космических ресурсов, орбитальное обслуживание, развитие космического туризма и биопроизводства. Весь этот пакет задает направление движения до 2027-го и формирует основу для включения космоса в стратегические планы 2026–2030 годов.
В сложившихся условиях у России, с одной стороны, остается серьезный научный и технологический задел. Сохраняются компетенции в ракетно-космической технике, пилотируемых программах, навигации и дистанционном зондировании Земли. Наша страна участвует в совместных инициативах с Китаем, в том числе в проекте лунной станции, и продолжает развивать свою орбитальную группировку. С другой стороны, отечественный коммерческий сектор пока лишь формируется. Отдельные частные проекты действуют в условиях санкций, ограниченного доступа к компонентной базе и не до конца выстроенной регуляторики.
Российская космическая политика традиционно опирается на крупные государственные программы. Такой подход обеспечивает устойчивость базовой инфраструктуры, однако затрудняет быстрые развороты в сторону коммерческих ниш. На этом фоне китайская модель выглядит более гибкой. В ней государство не отказывается от стратегического контроля, но активно приглашает частный сектор в зону ответственности за развитие технологий и вывод продуктов на внешний рынок. Для России это создает и вызов, и возможность. При сохранении текущей траектории российские компании рискуют войти в формирующуюся орбитальную архитектуру БРИКС в роли ограниченных партнеров, предлагающих отдельные услуги и элементы инфраструктуры. При более активной позиции возможна роль соорганизатора целого ряда направлений.
Пространство для собственной стратегии обеспечено опытом выстраивания полного цикла в космической отрасли, от проектирования и производства ракет-носителей до эксплуатации орбитальной инфраструктуры и практического использования данных. Существуют ниши, в которых российские компетенции особенно востребованы. Это системы для работы в высоких широтах и арктических регионах, специализированные решения для навигации и высокоточных измерений, инфраструктура двойного назначения. На базе этих элементов возможно формирование предложений для партнеров по БРИКС, которые дополнят китайский пакет, а не растворятся в нем.
Одним из направлений для такой стратегии могут стать совместные проекты: объединенные группировки дистанционного зондирования для мониторинга климата, продовольственной безопасности и инфраструктурных проектов на территориях стран БРИКС. Перспективным выглядит развитие общих сервисов наблюдения за космическим мусором и предупреждения о рисках столкновений, которые уже предусмотрены в китайском плане на национальном уровне. Важным может стать сотрудничество в сфере подготовки кадров и создания исследовательских центров на стыке космических технологий и искусственного интеллекта, где Россия и Китай выступают организаторами рынков для остальных участников объединения.
Реализация подобного подхода требует значительной работы. Коммерческий космос должен получить четкие правила игры, ясные механизмы отбора проектов и понятную линейку государственной поддержки. Важно не подменять конкуренцию формальным распределением ролей, но и не оставлять частников один на один с рисками и внешними ограничениями. Только в этом случае российские компании смогут выйти на уровень, при котором их участие в проектах БРИКС будет диктоваться не политической лояльностью, а реальной конкурентоспособностью предлагаемых решений.
Китай зафиксировал для себя ориентир качественного развития коммерческого космоса к 2027 году и связал его с долгосрочными задачами 15-й пятилетки. Это означает, что в ближайшие годы инфраструктура орбиты для значительной части стран Глобального Юга будет активно перестраиваться.
Россия в настоящее время определяет собственную линию по внедрению инструментов поддержки коммерческого сегмента. Глава «Роскосмоса» Дмитрий Баканов на пленарном заседании ХII конгресса «Инновационная практика: наука плюс бизнес» наметил цель довести долю частных спутников в орбитальной группировке РФ до 90%. Очевидно, что возможность повлиять на архитектуру коммерческого космоса БРИКС зависит от того, готова ли наша страна воспринимать космос не только как область технологического престижа, но и как один из ключевых инструментов своей экономической стратегии.
Автор — старший преподаватель Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения (ГУАП), советник председателя комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
