В России всё более востребованными становятся выставки цифрового искусства. Только за последние дни в Москве открылась экспозиция AR-работ «Экспансия реальности. Эволюция», экспериментальный проект Евгения Гриневича #КриптаМгновений и видеоинсталляция Кирилла Контре Biomorphism (помимо столицы, она демонстрируется в нескольких других городах). И это несмотря на отсутствие крупных институций, сфокусированных именно на развитии диджитал-арта, и вопреки стереотипам о том, что российские художники слишком гуманитарии по своему мышлению и потому чужды высоким технологиям. Почему же начался такой бум? Не исключено, что импульс этому направлению могла придать как раз сложившаяся мировая ситуация.
Фактическая международная изоляция, в которой оказалось русское искусство после февраля, радикально скорректировала планы музеев. При организации выставок им пришлось рассчитывать только на отечественные собрания и вместе с тем отказаться от гастролей собственных вещей. Пострадали и карьеры художников: у многих из них были намечены проекты за рубежом, прежде всего, в Европе (взять хотя бы Венецианскую биеннале), и по понятным причинам почти все они сорвались.
Очевидно, что хорошего здесь мало. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Можно предположить, что данные обстоятельства спровоцируют бурный рост цифрового искусства — парадоксальным образом именно эта сфера, казалось бы, прочно ассоциирующаяся с Западом, пострадала меньше всего и имеет сегодня наилучший потенциал для развития.
Нет ничего удивительного, что и музеи, и сами художники сегодня не рискуют отправлять свои физические произведения даже в дружественные страны. Любой арт-объект в обязательном порядке страхуется, а сумма страховки зависит от рисков. Поскольку риски сейчас велики (транспортное сообщение может прерваться, работу могут задержать из-за санкций и тому подобное), такой вояж картины или скульптуры будет просто нерентабельным. Соответственно, затруднительно что-либо подобное и продать за рубеж. Их не купят даже не из-за негатива по отношению к русским, а просто из-за сложностей с доставкой.
И в этом контексте становится очевиден главный козырь цифрового искусства — практически полная независимость от логистики, границ и прочих аспектов, связанных с географией. Видеоарт — понятно, здесь достаточно просто переслать файл по интернету. Но даже AR-скульптуры не требуют физического перемещения. Как это выглядит? Обычно на какую-то стойку, витрину или просто стену наклеивают распечатанное изображение и рядом — QR-код. Зритель его считывает, открывает программу или страницу в соцсетях, после чего наводит камеру смартфона уже на картинку — и видит на экране виртуальный трехмерный объект, который нередко еще и анимирован.
«Разве сравнимо это с реальной скульптурой из мрамора?» — скажут скептики. Вполне, поскольку этот объект тоже можно обойти, рассмотреть с разных сторон, а его фактура, линии, пластика форм может быть не менее интересной. Просто инструментом художника выступает в данном случае компьютерная программа и набор плагинов/библиотек к ней (как их скачать в обход санкций, думаю, не надо пояснять), а не гипс, камень и резец. На выставке «Экспансия реальности. Эволюция» в Центре современного искусства «Марс» таких произведений — множество. Некоторые более удачные, некоторые менее, но в целом это очередной аргумент в пользу того, что AR-объекты действительно надо воспринимать как направление contemporary art, а не просто как развлечение для гаджетоманов.
Цифровое искусство может быть и совершенно не привязанным к конкретным физическим объектам — пусть даже это всего лишь QR-код на стене музея. 3D-художники создают произведения в виртуальных вселенных, и эти объекты можно посмотреть как в музее на экране, где они будут отображаться в виде зацикленного ролика, так и на специальном сайте, просто со своего компьютера.
Вдобавок их и продать можно сегодня гораздо проще, чем осязаемые работы. Спасибо технологии NFT и анонимности криптовалют. Художник размещает файл на одном из маркетплейсов (самые известные — OpenSea, Rarible, но есть и другие), указывает цену в Etherium и в случае, если произведение заинтересовало коллекционеров, получает свои деньги, находясь в любой точке земного шара, не исключая и Россию. Да, операции с криптовалютами — в частности, их конвертация в рубли — тоже несколько усложнились из-за санкций, но никаких непреодолимых препятствий здесь нет. При этом не нужны ни страховки, ни доставка, ни сотрудничество с галереями и арт-дилерами.
Конечно, речь не идет о том, что цифровое искусство вовсе заменит физическое. Санкции санкциями, а картины маслом продолжат писать, выставлять и покупать. И слава Богу. Но просто если в этой сфере появился целый ряд объективных препятствий, а рынок сузился до отечественных коллекционеров, то российскому диджитал-арту ничего не мешает шагать и по стране, и по миру. Из маргинального, экспериментального явления он становится магистральным направлением, лишний раз доказывая известную истину: искусство сильнее политики, и в самые мрачные, конфликтные времена оно помогает сохранить мосты между народами. Пусть даже виртуальные.
Автор — кандидат искусствоведения, обозреватель «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
