Было дело: за что прокуроры не любили НКВД
В Государственном музее современной истории России 27 декабря открылась выставка, посвященная 300-летию со дня образования органов прокуратуры. Отмечать дату будут в начале следующего года: 12 января 1722 года Петр I издал Указ о должности генерал-прокурора, а 18 января назначил первым генерал-прокурором Павла Ягужинского. Откуда на выставке редкие экспонаты французского происхождения, как боролся со злом поэт-прокурор Гавриил Державин, за что советские прокуроры не любили сотрудников НКВД — в уникальных документах и артефактах, которые можно увидеть в музее до конца марта.
Французский след
— История российской прокуратуры имеет множество ярких событий. Многие из них нашли свое отражение в экспонатах. Это материалы и подлинные документы деятельности реальных генпрокуроров, — сказал, открывая выставку, Генеральный прокурор России Игорь Краснов. Особое внимание собравшихся он привлек к роскошным, расшитым золотом мундирам генерал-прокуроров середины XIX века — это оригиналы, как и все выставленные экспонаты.
Выставка «300 лет на страже закона: лица, события, документы» реализована АНО «Центр просветительских проектов» при содействии Генеральной прокуратуры, Российского исторического общества и Министерства культуры. «Известия» попросили руководителя выставки и автора сценарной экспозиции, историка и писателя Александра Звягинцева познакомить с наиболее ценными, на его взгляд, экспонатами. Он направился к самому началу экспозиции.
— Вот большая редкость, — Звягинцев указал на крупную бронзовую медаль. — Она была отчеканена в честь визита Петра I во Францию. Я купил ее в Париже на аукционе. И вот эта книга — первый русский юридический словарь, уникальное первое издание 1788 года.
На медали — портрет царя и надпись на латыни: «Петр Алексеевич, великий царь, император российский». В 1717 году Петр заехал в Париж во время турне по Западной Европе. В монетном дворе русскому царю преподнесли золотую памятную медаль, отчеканенную в его присутствии. Тогда же сделали несколько бронзовых копий. Одна из них теперь доступна для созерцания.
Французский вояж будущего императора имеет прямое отношение к рождению российской прокуратуры. 19 июля 1717 года Петр I посетил заседание Большой палаты Парижского парламента и выслушал речь замещавшего генерал-прокурора генерал-адвоката Гийома де Ламуаньона. «Лично виденное зрелище королевского уполномоченного перед высшим судилищем, окруженного общим уважением и облеченного авторитетом», произвело на Петра I «сильное впечатление», писал по этом поводу в монографии 1889 году Николай Муравьев, будущий генерал-прокурор и министр юстиции.
В мае 1721 года контролер Адмиралтейской коллегии Конон Зотов подготовил для царя проект под названием «Копия с письма к брату моему о генерал-ревизоре, что ныне во Франции называется генерал-прокурор, с отметками и с примерами нынешнего состояния в Великороссии». Именно в тексте Зотова впервые предлагалось создать должность «всенародного надзирателя или государственного стряпчего». «Полномочия «государственного стряпчего» фрагментарно напоминали компетенцию генерал-прокурора Парижского парламента», — писал крупнейший исследователь истории российского права, профессор Дмитрий Серов.
12 января 1722 года российский император составил знаменитый «указ об оке государевом», 18 января назначил на новую должность своего верного сподвижника, славившегося неподкупностью, Павла Ягужинского, а 27 января издал закон «Должность генерала-прокурора». В его основу, по мнению историка Серова, лег «французский» проект Конона Зотова. Хотя от французской модели наша отличалась. В России прокуроры осуществляли надзор за законностью, а в королевстве Людовика XV еще и вели уголовное преследование. Но после судебной реформы Александра II в 1860-е годы прокуратуре досталась и «уголовная» функция.
За подписью первого генерал-прокурора Ягужинского на выставке документов нет. Зато есть Именной Указ о его назначении — тот самый, 18 января 1722 года. И датированное 1724 годом доношение подчиненного прокурора в адрес Ягужинского о прогулах чиновников.
— Именно царь Петр первым из правителей России использовал идею общего блага. Реализация этой идеи предполагала искоренение коррупции и кумовства, поэтому по указу Петра в каждой коллегии и правительственном совете были созданы, учреждены должности прокуроров, — сказал на открытии выставки директор Службы внешней разведки и председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин.
Заступники
Царские прокуроры не раз выступали в роли заступников. «Старик Державин», который «заметил и, в гроб сходя, благословил» однокашников Александра Пушкина, тоже был генерал-прокурором. Гавриил Державин занимал эту должность недолго — всего год в самом начале XIX века. На выставке можно увидеть Указ Александра I о его назначении министром юстиции (одно время полномочия министра и генерал-прокурора совмещались) и прочесть трогательное факсимиле поэта-законника — о «немилосердном лихоимце Тарабровском, офицере Преображенского полка», пустившем по миру семью сослуживца.
В экспозиции есть письма, касающиеся смягчения наказания декабристам. Есть возмущенный рапорт 1919 года иркутского прокурора министру юстиции правительства Колчака — о бессудных расправах во время Гражданской войны.
— За три века органы прокуратуры не раз меняли свое название, но миссия оставалась прежней — обеспечивать верховенство права, защищать и отстаивать общественные интересы, — сказал Сергей Нарышкин.
На выставке можно увидеть удивительные свидетельства советской эпохи. В 1931 году Прокурор РСФСР Андрей Вышинский направил циркулярное письмо прокурорам автономных республик, в котором с цифрами в руках доказывал, что они перегибают палку — репрессируют слишком много должностных лиц, почти столько же, сколько кулаков, хотя последних, по мнению Вышинского, гораздо больше. Стало быть, налицо несправедливое нарушение пропорции.
28 октября 1939 года члену Политбюро ЦК ВКПб Андрею Жданову ушло письмо следующего содержания: «Решением ЦК от 17 октября 1938 года приказано искоренить нарушения законности, которые повлекли за собой массовое осуждение ни в чем не повинных честных советских людей... эти люди — не единицы, а десятки и сотни тысяч... сидят в лагерях и тюрьмах». Авторы потребовали «немедленного выправления преступной линии мерзавца Ежова и его преступной клики, которая буквально терроризировала советских людей».
Письмо написали работники прокуратуры СССР. Далее они пожаловались на сменщика Вышинского на посту генпрокурора Союза Михаила Панкратьева, который «не сумел обеспечить исполнение решения ЦК», и попросили исправить кадровую ошибку.
В финале письма прокуроры обрушились на всесильный НКВД. «Нас, старых работников, всегда удивляло отношение руководства партии и правительства к аппарату прокуратуры, этому острейшему орудию диктатуры пролетариата... Прокурор в аппарате прокуратуры СССР, отработавший честно 10–15 лет, получает 650–700 рублей, а вновь принятый в аппарат НКВД полуграмотный юнец получает свыше 1200–1500 руб. Где же логика, для чего проводится эта неправильная линия?» — вопрошают законники.
Важнейшей фигурой в истории отечественной прокуратуры был Роман Руденко — в должности генерального прокурора Украинской СССР он возглавлял советское обвинение на Нюрнбергском процессе в 1945–1946 годах. А в начале войны он просил о переводе из Прокуратуры СССР, где тогда служил. На выставке можно увидеть документ из личного архива семьи — рапорт от 9 июля 1941 года начальника отдела прокуратуры СССР по надзору за милицией Романа Руденко прокурору Союза ССР Сергею Сафонову с просьбой призвать в военную прокуратуру и откомандировать на фронтовую полосу. Летом 1953 года он станет Генеральным прокурором СССР и будет занимать эту должность дольше всех — 28 лет.
Пролистать 300 лет
«Преступные линии» предстояло «выпрямлять» и новым поколениям российских прокуроров. Генеральная прокуратура предоставила для экспозиции уникальные документы из своего архива новейшего времени. Например, телеграмму Александру Солженицыну в Вермонт от 17 сентября 1991 года. «Поскольку доказательств, свидетельствующих о совершении Вами каких-либо преступлений, не имеется, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления. Прошу Вас принять от меня извинения за неправомерные действия в отношении Вас бывших работников прокуратуры Союза ССР», — писал генпрокурор Николай Трубин.
На выставке можно увидеть толстые тома — надзорное производство 1991 года по делу ГКЧП («по факту заговора с целью захвата власти в стране»); надзорное производство 1992 года по делу о Кронштадтском мятеже; уголовное дело о событиях 21 сентября — 4 октября 1993 года.
Для посетителей, которым не хватает терпения вчитываться в документы, работают мультимедийные носители — на множестве экранов можно «полистать страницы» экспозиции. Как заметила министр культуры России Ольга Любимова, выставка «300 лет на страже закона: лица, события, документы» — это современное музейное пространство в невероятно красивом музейном убранстве».
— Мы задавались вопросом, как сделать такую выставку интересной для всех. Благодаря мультимедийности молодежи будет интересно. Важно, чтобы она была понятной и доступной для самых разных посетителей, — сказала министр.
Выставка в Государственном музее современной истории России в Москве на Тверской будет работать до конца марта. Достаточно времени, чтобы посмотреть ее 320 экспонатов, многие из которых ненадолго покинули свои постоянные хранилища.
