Данила Багров уже четверть века остается не только главным, но и вообще единственным подлинно народным героем во всем нашем искусстве. Этот персонаж навсегда сросся с реальным человеком Сергеем Бодровым, историком архитектуры, интеллигентом, артистом, режиссером и просто очень яркой личностью. Никто уже не скажет, где грань между Багровым и Бодровым и не увеличилась ли бы она со временем, не погибни Бодров под ледником в Кармадонском ущелье.
Это уже не имеет значения: Багров-Бодров так и остался тем самым былинным богатырем во плоти, братом для каждого, кто в беде, последней надеждой на справедливость, мерилом правды, потому что только в ней сила. Неподкупным судьей, который настигнет преступника хоть за океаном, хоть в соседнем подъезде. Единственным, кому можно довериться, кто никого и никогда не предал и предаст, наивным, простым, смекалистым, немногословным, думающим.
«Слышь, малая, никакая тварь тебя не обижает здесь? — словно завещание звучат слова его безымянного персонажа (хотя кто не узнал Данилу!) в фильме «Сестры». — Ну если обидит, то мне скажешь!» И мы смотрим на него глазами героини Оксаны Акиньшиной, забывая о ней и о сюжете, потому что он не к ней, а ко всем нам обращается. А дальше вознесение, но мы-то помним, что он с нами. Ничего более сильного, ободряющего, благовествующего за последние 20 лет на российских экранах так и не прозвучало.
Говорят, свято место пусто не бывает, и после гибели Бодрова на его место журналисты, да и кинематографисты тоже тщетно искали новых кандидатов. Тех, на кого хотели бы быть похожими мальчишки, да и их отцы тоже, те, в кого были бы влюблены девочки и девушки всех возрастов. Ждали героя, ждали «своего». И временами казалось, что такой герой выкристаллизовался. Появлялись артисты, которые играли одну за другой роли «своего парня», которому трудно, а он не сдается, который падает и снова встает. Этих артистов сменяли более молодые, тоже очень харизматичные и интересные люди, тоже с каскадом маскулинных образов. И сейчас, например, Юре Борисову пытаются приклеить ярлык «нового Сергея Бодрова», вызывая у этого актера каждый раз приступ раздражения. Потому что Борисов достаточно тонко чувствует неуместность этих сравнений, пусть даже, например, в «Купе номер шесть» много от балабановской эстетики.
Но все это не то. Есть одно простое объяснение: не может быть второго Бодрова, как не может быть второго Цоя, Высоцкого или Бабочкина в роли Чапаева. Сплав «Бодров-Багров» уникален, глупо искать даже среди эпигонов ему замену. Но после этого простого объяснения приходится перейти к более сложному, потому что вопрос-то не вполне снят. Да, пусть нет нового Данилы (Сергея), но почему не появляются другие герои, которые стали бы своими? Почему персонажи не превращаются в народных любимцев, почему даже самые кассовые хиты, у которых зрителей в кинотеатрах в десятки раз больше, чем было у обоих «Братьев», не приносят нам таких экранных мужчин (да и женщин), чьи имена хотя бы хотелось запомнить?
Да потому, что сила — в правде. У Балабанова в мир, лежащий во зле, но в наш, узнаваемый мир, в наши трамваи, подъезды, рестораны приходил человек, которого все так долго ждали, и вдруг все становилось хорошо. То есть надо было сначала показать реальность, которую бы мы приняли, а потом ввести туда знакомого нам человека со знакомым окружением (у Данилы пожилая мать и брат-бандит, друзья — дембели, девушка — водитель трамвая или поп-певица).
Всего этого сделать не получается. Есть очень мало авторов в нашем кино, и не только в нем, которые способны рассказать о мире, в котором мы реально живем. Это, например, Хлебников, Попогребский, Сигарев — представители поколения «новых тихих». Но не в правилах этого кинематографа вводить сильного героя, они — за маленького человека со всеми его слабостями и потенциальной способностью совершить Поступок. Герои «Простых вещей», «Страны 03» и «Аритмии» — не рыцари, не спасители, они — это мы. За это мы любим эти фильмы и будем долго пересматривать их, потому что они проговорили нечто очень важное о нас. Главный манифест поколения «родившихся в СССР» снял Сергей Лобан, фильм назывался «Шапито-шоу», и ничего более точного и талантливого на эту тему с тех пор никто не сделал. Но тот фильм, несмотря на яркую галерею персонажей, дал нам не героев, а афоризмы, и много афоризмов. Иногда почти гениальных, превратившихся в мемы: «Но, допустим, Леви-Стросса вы не читали» или: «Что-то я совсем перестал тебя понимать». Но и эти персонажи — все мы, гротескные отражения наших слабостей.
Может, из всего этого и мог бы когда-нибудь возникнуть новый народный герой. Но кино постепенно перестало говорить о нас и о нашем мире. Теперь в кино не ругаются матом и не курят, не говорят в кадре о том, о чем говорим мы в реальной жизни, обходят все острые темы. Даже стриминги, которые сделали своим конкурентным преимуществом «свободные» сериалы, очень осторожны в описании реальности, ее в них все равно не хватает. А те, где ее многовато, все чаще ложатся на полку. Новому народному герою здесь взяться неоткуда, здесь не будет ни его настоящей квартиры, ни его настоящих проблем и их настоящих же решений, не будет того, на что он выругается несколько раз на день, и того, на что он на самом деле надеется. Как писал некогда Галич: «Не возвращайтесь в Варшаву, Я очень прошу Вас, пан Корчак! Вы будете чужеземцем в Вашей родной Варшаве!»
И тем важнее, что Сергей Бодров—Данила Багров не забыт, что он остается важнейшим нравственным эталоном, героем своего и по необходимости нашего времени. В день его рождения в российский прокат снова выпустят на один день «Нас других не будет» — фундаментальный фильм Петра Шепотинника о том, как Балабанов и Бодров создали себе нерукотворный памятник. Его стоит посмотреть, даже если вы уже это сделали, и снова вспомнить не только о том, что сила в правде, но и какая она вообще, эта самая правда. Совсем забытое ощущение, которое надо пережить в конце этого года, чтобы следующий был чуть лучше.
Автор — кинокритик, кандидат филологических наук
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
