Тонкая красная линия: экономисты предупреждают о начале стагфляции в Китае
В Китае наблюдаются явные признаки стагфляции, уверены некоторые аналитики: издержки производителей растут, а индекс их деловой активности в промышленности снижается и находится в отрицательной зоне второй месяц подряд. «Известия» выяснили, действительно ли китайская экономика приближается к очередному кризису и как он может сказаться на других странах, в том числе России.
Китайская экономика демонстрирует явные признаки стагфляции, уверен главный экономист Pinpoint Asset Management Чжан Чживей. Дело в том, что индекс деловой активности в производственном секторе (PMI) второй месяц подряд демонстрирует отрицательные значения: 49,6 в сентябре и 49,2 в ноябре (для этого индекса значения ниже 50 означают замедление, выше 50 — рост).
В то же время индекс цен на производителей (PPI), который означает затраты на выпуск товаров, вырос до самого высокого уровня с начала его публикации в 2016-м. Причем еще в сентябре его динамика в годовом исчислении составила +10,7%, побив тем самым рекорд скорости роста.
«Эти сигналы подтверждают, что экономика Китая, вероятно, уже переживает стагфляцию», — опасается Чжан Чживей.
Справка «Известий»:
Стагфляция (портманто «стагнации» и «инфляции») означает устойчивое замедление темпов экономического роста наряду с ускоряющейся инфляцией. То есть цены и безработица растут, а производственная активность снижается. Такая ситуация наблюдалась с конца 60-х до начала 80-х годов во многих западных странах, включая США, ФРГ, Францию, Великобританию, Италию, Нидерланды и Канаду. Например, в период с 1974 по 1976 год инфляция в Америке составила более 10%, а безработица — 7,6%.
Китай в отличие от западных стран в период стагфляции 70–80-х переживал совершенно иные проблемы. На часть этого периода пришлась устроенная Мао Цзэдуном «культурная революция». Не вдаваясь в политические аспекты, можно достоверно утверждать, что она нанесла тяжелейший удар по налаживавшемуся народному хозяйству страны (ее иногда называют «потерянным десятилетием») и, по некоторым оценкам, обошлась ей в 500 млрд юаней. Это важно для глобального понимания нынешней экономической ситуации: развитые страны Запада уже имеют опыт борьбы со стагфляцией, а нынешний «экономический локомотив» всего мира Китай еще нет.
Без паники
В беседе с «Известиями» доцент департамента мировой экономики НИУ ВШЭ Петр Мозиас отметил, что в данный момент китайская экономика действительно замедляется, но это в первую очередь означает, что она вернулась к траектории, на которой находилась еще до начала пандемии. Важно понимать и то, что в начале 2021 года темпы экономического роста и другие макроэкономические показатели сопоставлялись с I кварталом 2020-го, когда в Китае был локдаун, поэтому в I квартале этого года они естественным образом резко подскочили. Сейчас же наблюдается их устойчивое торможение.
— В то же время достаточно высокими темпами, порядка 9% в годовом выражении, растет индекс цен производителей. Но индекс потребительских цен при этом остается на уровне 1–1,5%. Так что текущую ситуацию можно охарактеризовать как замедление экономического роста с возможным некоторым ускорением инфляции. Но это ни в коей мере не стагфляция, которая гипотетически могла бы наступить в ближайшее время, — уверен ученый.
Собеседник «Известий» также обратил внимание на то, что между инфляцией выпуска (PPI) и потребительской (CPI) нет четкой закономерности: в 2010-е годы было несколько периодов, когда эти индексы изменялись асинхронно или вовсе двигались в разных направлениях. С точки зрения экономической практики объяснить такое явление довольно просто. Даже если у производителей растет стоимость выпуска товара, они необязательно повышают отпускные цены — в таком случае сокращается маржинальность производства. С другой стороны, даже если отпускные цены растут, ритейлеры тоже могут оставить их на прежнем уровне. Наконец, потребительская инфляция состоит не только из динамики товарных цен — в нее входят также цены на услуги, которые в тот же момент могут дешеветь.
Новые возможности для России
Сразу несколько опрошенных «Известиями» экспертов выразили опасение, что замедление темпов роста экономики Китая может вызвать аналогичные проблемы и в России, так как Пекин является одним из ключевых торговых партнеров Москвы. Как отмечает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев, сокращение экономики КНР ударит по экспортным доходам России (в основном за счет сокращения зарубежных поставок нефти, газа и другого сырья). Но это станет лишь дополнительным фактором наряду с высокими инфляционными ожиданиями в стране, ростом ключевой ставки и возвращением к бюджетному правилу со следующего года.
Справка «Известий»:
В конце августа о риске возникновения стагфляции писал профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини. В середине октября в рамках итоговой встречи министров финансов и управляющих центральными банками G20 о таком сценарии предупреждал глава Минфина России Антон Силуанов.
Схожее мнение выразил и Петр Мозиас, сказав, что экономика РФ находится не в лучшем состоянии в силу внутренних, а не внешних причин. Но вместе с тем ученый добавил, что снижение сырьевого экспорта в Китай может сработать и в противоположную сторону.
— [Торможение Китая] само по себе может ограничивать рост цен на сырье на глобальном рынке, ведь Китай — он, как пылесос, втягивает в себя огромное количество сырьевых товаров. Это может тормозить мировую инфляцию и, соответственно, инфляцию в России, — сказал ученый.
В свою очередь, налоговый консультант и основатель российско-китайской компании Sinoruss Сурана Раднаева в беседе с «Известиями» отметила, что китайские предприниматели очень явно чувствуют рост производственных издержек и этот тренд уже можно назвать устоявшимся. Так происходит не только из-за роста цен на сырьевые товары: в стране достаточно быстрыми темпами растут зарплаты, в том числе из-за того, что в ключевых промышленных регионах не хватает высококвалифицированных кадров. Это создает предпосылки для переноса предприятий в другие страны, где сырье дешевле, а издержки на квалифицированную рабочую силу ниже.
— Многие предприниматели ищут возможности для открытия бизнеса в России, Киргизии, Казахстане, Украине, Белоруссии, где к тому же получают налоговые льготы, — объясняет Раднаева. — Вместе с тем сильно подорожала доставка товаров из Китая в Россию, нормального авиасообщения между странами до сих пор нет, а железнодорожный транспорт идет еще и в Европу, так что пути очень загружены. Поэтому мы видим интерес китайских инвесторов к открытию бизнеса в РФ.
Так во всем мире
Собеседница «Известий» добавила, что привязывать снижение индекса деловой активности производителей к стагфляции не стоит еще и потому, что это можно считать сезонным явлением.
— Сейчас предстоят массовые распродажи на том же AliExpress. И у малого и среднего бизнеса перед этим событием всегда наблюдается снижение объемов производства, так как они не готовят товары впрок: распродадут всё сейчас, надо будет — произведут еще, — объясняет Раднаева. — Плюс не стоит забывать, что в октябре идет «Золотая неделя» (День образования КНР), когда они вообще не работают, и перед ней у них еще неделя, как у нас перед Новым годом, когда эффективность труда значительно снижается.
Но полностью отрицать риск возникновения стагфляции всё же не стоит и это проблема не только Китая, но и всего мира, уверен Артем Деев из AMarkets. В беседе с «Известиями» аналитик отметил, что причины для нее в прошлом веке и сейчас разные: тогда это было во многом вызвано политикой ОПЕК и ограничением предложения нефти, а в наши дни — неумеренным наращиванием ликвидности центральными банками, снижением потребления и ростом инфляции из-за нарушения производственных и логистических цепочек вследствие пандемии.
— В реальности проблем в мировой экономике становится всё больше. Усугубляют ситуацию недостаток различных ресурсов, сокращение объема рабочей силы и климатические катаклизмы, которые негативно отражаются на производстве продуктов питания и могут стать причиной роста цен, а также требуют всё больше средств на устранение последствий, — предупреждает Деев.
Эксперт подчеркнул, что именно с этим комплексом глобальных кризисов — климатическим, социальным, экономическим, финансовым и ресурсным — государства пока не знают, как бороться.
