Пойдем на Север: фестиваль «Дорогами Ломоносова» провели вопреки пандемии
Старинные деревянные часовни, переплетение христианских и языческих традиций, закрытые, но не остановившие работу музеи, уже закупившиеся масками, и — минимальное количество людей. Не только из-за пандемии: Русский Север — в принципе малонаселенный регион. Так что социальную дистанцию здесь сохранять несложно. Может, поэтому руководство Архангельской области разрешило провести фестиваль «Дорогами Ломоносова. К сердцу Севера от Ладоги до Онеги», даже несмотря на продление карантина. И это одно из первых подобных событий в стране за последние месяцы. «Известия» не могли его пропустить.
Вирус Шрёдингера
«В связи с продлением ограничительных мер в Архангельской области залы Каргопольского музея закрыты для посещения до 7 августа включительно», — гласит объявление на стенах Зосимо-Савватиевской церкви (1819), отданной под выставочную деятельность. Аналогичные грозные вывески — и на многих других культурных учреждениях региона. Правда, в библиотеки можно прийти по записи, а старинный Александро-Ошевенский монастырь и вовсе открыт, как прежде.
Местные жители признают: пандемия не особо сказалась на привычном укладе жизни, разве что кафе и рестораны по-прежнему закрыты. В сфере искусства затишье лишь кажущееся: в музеях готовятся новые выставки (некоторые из них были показаны в рамках фестиваля), в соборах продолжаются работы по изучению и сохранению бесценных росписей.
В частности, реставрируется знаменитый храм Богоявления (1787) в селе Погост Ошевенской волости — один из немногих в стране деревянных шатровых соборов. Внутри всё застроено лесами. Кровлю уже залатали и укрепили, теперь предстоит восстановление небес: так называются росписи внутренней стороны купола. Чтобы увидеть их, гостям фестиваля пришлось продемонстрировать физическую подготовку, забравшись по шатким лестницам. Но оно стоит того. По центру в круге — Иисус с поразительными глазами, от него лучами расходятся изображения ангелов, причем каждый лик столь своеобразен, что врезается в память.
На вопрос «Известий», повлиял ли карантин на ход реставрации, отец Александр Треханин, настоятель храма и по совместительству глава Ошевенска, переспросил: «Вы о вирусе? Да как сказать... Когда читаешь интернет, вроде и есть вирус. А так-то и нет его у нас».
По словам батюшки, храм принимал и принимает прихожан — любят его, говорят, что намоленный. И реставрация идет, хотя в разгар эпидемии было непросто приехать мастерам, привезти какие-то материалы.
Больше мешает не вирус и даже не финансовые сложности (хотя это памятник федерального значения, восстановление идет пока только на пожертвования), а нехватка рабочих рук, признается реставратор Кирилл Долгомиров, курирующий весь процесс.
«Помощи от местных жителей мы почти не получили, они никак не хотят участвовать. Например, нужно было сделать навес над материалами, требовались доски — две недели нам не могли с этим помочь. Относились настороженно, боялись. «У вас нет коронавируса?» Но у нас-то как раз всё чисто — мы же сдавали анализы», — поделился с «Известиями» мастер.
Памятники и люди
Богоявленский храм — крупнейший, но далеко не единственный пример деревянного зодчества в регионе. В соседней с Погостом деревне Низ стоит уникальная двухшатровая часовня — мотив старообрядческой архитектуры. Рядом с ней — огромная сосна, считающаяся священной, но вовсе не из-за соседства. Дерево росло еще задолго до появления часовни — ее потому и решили построить именно здесь. Язычество и христианство в регионе причудливо переплетаются.
Среди других подобных примеров — исчезающая река с водой мертвой (стоячей, в естественной запруде рядом) и живой, уходящей стремительным потоком в разломы грунта. Рядом установлен крест, увешанный кусочками одежды. Люди верят: если голова болит, надо снять платок и прикрепить к нему, если рука — то рукав, и так далее...
Одна из целей фестиваля «Дорогами Ломоносова» — стимулировать культурный туризм на Севере. В этом плане гости смотра выступают первопроходцами, но те же маршруты доступны и всем остальным. Посмотреть действительно есть на что, особенно когда карантин будет снят. Куда сложнее, чем вирус, победить здесь извечную русскую беду. Каргополь и Ошевенск связывает дорога такого качества, будто она не ремонтировалась со времен Михайло Васильевича. Но вроде как и незачем. Можно ехать по ней час и не встретить ни одной машины.
«Чего-то у вас общественного транспорта не видно», — спрашиваем у местной жительницы. «Как же, есть! Автобус до Каргополя регулярно ходит!» — «Сколько раз в день?» — «Три раза в неделю».
Во многих деревнях Ошевенской волости памятников регионального значения больше, чем жителей. Так, в местечке Халуй можно увидеть прекрасную часовню XIX века с небесами и старинную курную (то есть топившуюся по-черному) избу. А вот жителей — не встретишь.
«Почти все дома — брошенные. В пару из них на лето приезжают хозяева, остальные — пустуют круглый год», — поясняет экскурсовод.
Города-музеи
Не столь безлюдно в Няндоме и Каргополе, хотя москвич, оказавшись в них, всё равно невольно вспомнит недавние времена. Оба города — районные центры. Первый из них не пропустить из-за расположения — именно до Няндомы надо ехать на поезде из столицы. Железную дорогу построил Савва Мамонтов, и краеведы спорят, почему он решил вести ее именно здесь, а не через тот же Каргополь. Мамонтовского вокзала не сохранилось, но местный краеведческий музей «Дом Няна» показывает множество экспонатов тех времен, включая оригинальные чертежи архитектора Льва Кекушева, одного из столпов модерна рубежа XIX–XX веков.
«Когда музей откроется, будем принимать по четыре человека за раз», — сообщили сотрудники.
Есть в Няндоме и историческая застройка. Но куда колоритнее в этом плане Каргополь. И дело не только в Христорождественском храме XVI века, возвышающемся над рекой Онегой. Почти весь город состоит из старых изб, на некоторых сохранились дореволюционные таблички с названиями улиц (так мы узнаем, что Ленинградская была — сюрприз — Санкт-Петербургской). Даже многоквартирные дома на окраинах — с печным отоплением и построены из дерева.
Немало интересного и в Каргопольском музее. Помимо постоянных экспозиций, он подготовил к фестивалю выставку ленинградских художников времен «оттепели». В двух залах исторического каменного особняка разместились полотна и рисунки из собрания петербургской KGallery: лирические композиции Валерия Ватенина (особенно хороша «Ревность», соединяющая дух фильмов 1960-х с боттичеллиевскими мотивами), красочные виды Ярослава Крестовского («Штурм Тихвина», несмотря на драматизм сюжета, отличается почти праздничным буйством цвета), размытые пейзажи Леонида Ткаченко...
Пока этот проект увидели только гости «Дорог Ломоносова». Но после 7 августа, если карантин не продлят, музей примет и обычных зрителей, снабдив их масками-перчатками и проверив температуру.
Впрочем, местные жители всё же могли прикоснуться к фестивальной жизни во время вечерней программы в Ошевенске на открытом воздухе. И многие из них были не только зрителями, но и участниками: гостей развлекал частушками местный народный ансамбль. «Перестройка, перестройка, / Я и перестроилась. / У соседки муж хороший, / Я к нему пристроилась», — летели задорные куплеты над рекой. И телефонные трели не нарушали гармонии момента: мобильной связи нет в радиусе десятков километров. Казалось, время здесь остановилось: то ли на дворе Советский Союз, то ли языческая Русь, то ли времена старообрядчества... Всё сплелось, и всё пережили. Да и пандемию переживут.
