Недавно прошедший Красноярский экономический форум оказался уже 13-м — мероприятие проводится с 2004 года, причем, как на Руси повелось, предмет прошлогодних форумных прений не упомнят уже и сами организаторы. Широкая публика — тем более.
В этом году водотолченье в ступе было посвящено стратегии-2030, что сугубо гарантировало безразличие публики. Когда никто не знает, что произойдет в мире не то что через 15 лет, но даже через полгода, строить долгосрочные стратегии для нашей страны и для всего мира, а также для нашего края можно, но цена такому занятию откровенно невелика. Примерно, как III стратегия, то есть программа КПСС, принятая в 1961 году на XXII форуме и подробно расписывавшая детали имевшего наступить в 1980 году коммунизма. Что, кто-нибудь, кроме злобных антикоммунистических критиканов, помнил в 1965 году, что там было написано? Помнили столько же, сколько и про последующие стратегии, то есть ничего.
Очередной стратегический форум так бы и канул в Лету, не привлекши никакого внимания, когда бы не алюминиевый король О.В. Дерипаска, решивший навязать партии дискуссию. Рассудив, что к 2030 году кто-нибудь из стратегов обязательно помрет, — или Насреддин, или падишах, или ишак, — Дерипаска предложил гораздо более живую и современную тему: «Мне кажется, очень важно расселить Москву. Каждый раз, подлетая к Москве, я задумываюсь: что эти люди там делают? Какая нагрузка на нашу экономику? Мы понимаем, что воронка, которая создана во времена сырьевого бума, которая затянула, — ее не будет, мы забудем об этом. И с Москвой надо серьезно подумать, не расширять ее, а расселять».
Что несколько оживило интеллектуальную атмосферу. С тех пор как оковы пали и стало возможным публично касаться столь чувствительного вопроса, интерес к теме переноса является неослабевающим.
У сторонников такого кардинального решения проблемы московского мегаполиса довольно аргументов.
Явно не центральное положение нынешней столицы в географическом смысле, что в перспективе может привести к обособлению Сибири и Дальнего Востока. Распад СССР с потерей республик, лежащих западнее РСФСР, и проведением новой госграницы под Смоленском, это неравновесие только усугубил. Хотя, конечно, можно возразить, что Вашингтон тоже находится далеко не в географическом центре США, а Берлин, после того как в 1945 году Германия потеряла Силезию, Померанию и Восточную Пруссию, тоже оказался на самом крайнем востоке страны. Что не помешало вернуть ему столичный статус.
Надобность в решительном разрыве с дурными традициями госуправления — чему перенос столицы и строительство центральной власти с чистого листа может поспособствовать. См. «И перед младшею столицей // Померкла старая Москва, // Как перед новою царицей // Порфироносная вдова». Как некогда вышло открыть новый, петербургский, период русской истории, так и теперь надобно открыть новый — екатеринбургский или красноярский. На что можно возразить: «Дома новы, но предрассудки стары» и, кстати, указать на близкого соседа. С переносом столицы из Алма-Аты в Астану так ли решителен оказался разрыв с дурными традициями восточного управления?
С одной стороны, есть еще множество других мотивов (военные резоны, перенос центра развития etc.), с другой же стороны, всё более развивается традиция путешествий, когда заседания Госсовета проводятся по всем просторам родины чудесной.
Но это не устраняет главного резона к переносу столицы или, скажем более осторожно, к необходимости что-то делать с нынешним, явно не удовлетворяющим никого состоянием московской агломерации. Сверхцентрализация, с давних пор бывшая характеристической чертой российского государства, явно перешла все границы разумного. «Всё в Москве, всё через Москву, ничего в обход Москвы» — причем не только в смысле политическом, но также и в финансовом, и инфраструктурном — делается всё более непосильным для самой же Москвы (как это нравится остальной стране — более или менее понятно).
Наконец, 12-миллионная агломерация делается местом, всё менее пригодным для проживания. Даже и не фанатик экологии может быть утомлен пробками, атмосферой и прочими прелестями московского урбанизма. Перенаселенность — сегодня самый распространенный резон для строительства новой столицы. Астана, Бразилиа, Исламабад явились потому, что в Алма-Ате, Рио, Карачи жить становилось совсем невмоготу. А ведь «невмоготу» — это еще и фактор политической нестабильности, который в столице совсем неуместен.
Другое дело, как решать этот вопрос. С петровской прямотой — «расселить Москву» звучит прямо как из уст преображенца — или более деликатными способами. Удалось же остановить рост европейских столиц, не лишая их престольного статуса.
Если Дерипаска не имел в виду прямого выселения, — как, например, выселяли дворян из Ленинграда в 1935 году после убийства Кирова, — то, скорее всего, он хотел сказать, что отъезд двора и многочисленной челяди в новую столицу решит вопрос сам собой. С чем отчасти можно согласиться. Государственная власть является на редкость мощным мультипликатором. За каждым государственным человеком стоят дивизии, корпуса и армии не только служилого люда (заместители, письмоводители, экзекуторы), но и огромное множество маркитантов и маркитанток (политологи, пиарщики, журналисты, кабатчики, торговцы, мимы, певцы, проститутки и прочие параситы). Большая их часть — а куда деваться — двинется вслед за основным чиновным воинством в новую столицу. Когда-нибудь они и ее переполнят, повторив московский эффект, — но это же когда еще будет. А пока что — и довольно долго — новый столичный город будет бурно развиваться, а вдовствующая Москва тихо увядать.
Вопрос лишь в том, изменится ли при этом что-нибудь в неудовлетворительных традициях госуправления. Если нет, тогда перенос столицы будет лишь оттяжкой времени (хотя на наш с Дерипаской век, наверное, хватит).
Вместе с тем при реальной федерализации и децентрализации государственной власти можно даже и не переносить столицу. При изменении структуры финансовых потоков и уменьшении числа вопросов, решаемых с чиновниками и маркитантами в Москве, и только в Москве, а равно при выносе различных федеральных ведомств в провинцию — кого в Смоленск, кого в Курган, кого в Нижний etc., — произойдет существенная демультипликация центрального чиновничества и обслуги.
Другое дело, как такие преобразования исполнить, как приступить, не теряя общей управляемости. Тут столько подводных камней, что либо появляется соблазн проявить решимость в духе Петра Алексеевича — «Но у меня есть палка, и я вам всем отец!», либо — если государственным человеком владеет дух мирен — лучше поразмышлять о стратегии-2030. Пользы от этого ни малейшей, но и вреда не очень много.
