Американская ближневосточная политика находится в серьезном кризисе. Это стало уже общим местом. Об этом не только пишут все мировые СМИ и большинство американских экспертов-международников, но и говорят практически все кандидаты в президенты США.
Дело не только в последствиях двух больших войн — в Афганистане и Ираке, разрушении ливийской государственности, хаосе в Сирии, невероятно широком распространении влияния ДАИШ (ростки которой находят уже и в Пакистане, и в Синьцзян-Уйгурском районе Китая) или в окончательно забуксовавшем палестино-израильском урегулировании.
Дело еще и в самых ближайших, стародавних союзниках США в регионе ― Израиле, Турции и Саудовской Аравии.
С одной стороны, Вашингтон не может в одночасье свернуть свой зонтик безопасности, к которому его друзья так привыкли, — «инфраструктура дружбы» в лице лоббистов, взаимного проникновения экономик, интересов американского ВПК и т.п. не может быть безболезненно демонтирована за год или два.
С другой стороны, прежнего доверия к США уже нет. Я бы даже сказал, что пропало не столько доверие, сколько доверительность в отношениях между Вашингтоном, Анкарой, Тель-Авивом и Эр-Риядом. То, что раньше было единой машиной холодной войны, сегодня представляет собой дорогостоящий, но малопригодный для разумного использования механизм.
Именно поэтому Турция, Израиль и Саудовская Аравия так часто сегодня ставят США перед неким свершившимся фактом, будучи уверенными, что один приводной ремень механизма — союзнический долг — все еще работает. А вот все остальные — кто его знает...
За годы своего президентства Барак Обама сделал немало для того, чтобы ограничить влияние «друзей» Америки на ее внешнюю политику. Отсюда — иранская разрядка, свернуть которую, кто бы ни победил в ноябре на американских президентских выборах, будет крайне проблематично.
Впрочем, не похоже, чтобы кто-то из кандидатов особо стремился это сделать.
Еще летом 2014 года казалось, что краеугольным камнем республиканской предвыборной кампании будет антииранская тема. Однако к концу года стало понятно, что все усилия саудовских и израильских лоббистов пошли прахом. Жестко против Ирана высказываются только Джеб Буш и Марко Рубио, остальные же упоминают иранскую сделку только в смысле критики ненадлежащего ведения переговоров президентом Обамой и госсекретарем Джоном Керри.
Более того, по меньшей мере трое из республиканских кандидатов — Дональд Трамп, Тед Круз и Рэнд Пол — сегодня говорят о том, что взятый в свое время курс на ликвидацию неугодных светских диктаторов на Ближнем Востоке (в Ливии, Ираке, Египте) привел к тому, что в регионе образовался вакуум, быстро занятый радикалами из самопровозглашенного халифата. По этой причине вышеуказанные кандидаты уже не требуют немедленного ухода Башара Асада и даже опасаются последствий его отстранения от власти.
А ведь суммарного рейтинга этих кандидатов достаточно для безоговорочной победы на праймериз.
Об уходе Асада продолжают твердить Обама и Хиллари Клинтон, но им политическими конкурентами уже брошено жесткое обвинение: «Вы своими руками создали ДАИШ». Обвинение, от которого очень сложно будет защищаться.
Но как бороться с халифатом на территории Сирии, Ирака и ряда других стран, остается непонятным, особенно учитывая весьма сомнительную роль в данном вопросе Турции и Саудовской Аравии.
Все разговоры о том, что мусульманские нации региона должны сами разобраться с террористами при воздушной поддержке США, Британии и Франции, остаются всего лишь разговорами. Каждый из ближневосточных друзей Америки тянет одеяло на себя.
Еще более осложняет ситуацию интенсивная гибридная война между Ираном и Саудовской Аравией в Ираке, Сирии и Йемене. А после казни шиитского проповедника и правозащитника Нимра аль-Нимра в Саудовской Аравии и жесткой реакции на это политического руководства и духовенства Ирана даже прямой военный конфликт между Эр-Риядом и Тегераном уже не кажется чем-то совершенно невозможным.
Надо сказать, что казнь аль-Нимра вызвала критику и в США.
Сразу несколько солидных американских изданий разместили на своих страницах статьи, в которых осуждается не только сама казнь, но и крайне нервная, агрессивная внешняя политика саудитов, а также отсутствие в этой стране демократии и свободы вероисповедания, бесправие женщин, средневековая судебная система и т.д.
Несмотря на то что Иран, вне всякого сомнения, является духовным центром шиизма и альтернативной (по отношению к королевствам Залива) моделью устройства мусульманского государства, сам шиитский правозащитник аль-Нимр никаким агентом влияния Тегерана не был. В нем было гораздо больше от «арабской весны», чем от аятолл Ирана. Он олицетворял собой то, что никак днем с огнем не получается отыскать в Сирии, — умеренную исламскую оппозицию.
Его казнь стала спусковым крючком не только для эскалации ирано-саудовского конфликта, но и для появления в американской прессе призывов «обуздать ястребов Эр-Рияда», «быть пожестче с саудитами» или «держаться подальше от страны, проявляющей нервозность».
И чем больше будут преобладать настроения по снижению степени участия США в делах региона, тем больше будет нервничать Эр-Рияд, тем самым порождая новый виток недоверия к себе как к партнеру.
Впрочем, как я уже говорил, это недоверие взаимно. Саудовская Аравия (которая уже подумывает о том, чтобы обзавестись ядерным оружием) больше всего боится того, что перестанет быть для Вашингтона «своим сукиным сыном» и ее оставят один на один с Ираном, свободным от международных санкций.
А недавно произошло историческое событие. В рамках бюджетной сделки конгресс отменил многолетний запрет на экспорт сырой нефти из США.
Это, быть может, не очень оптимистичная новость для России, но совершенно точно очень плохая для правящего дома Аль-Саудов.
Дело, конечно же, не только в нефти. Ближний Восток стал местом, где большие игроки более не планируют ничего надолго.
Это как наша база Хмеймим в Сирии, о которой Владимир Путин сказал на своей большой пресс-конференции: «Собрали за два дня, погрузили в «Антеи» — фьють, и всё».
Не за два дня, конечно, и не за два года, но очень быстро по историческим меркам все ранее казавшиеся незыблемыми ближневосточные конфигурации останутся в прошлом.
И американские выборы 2016 года явно будут в этом смысле переломными.
