Саммиты ШОС и БРИКС сейчас воспринимаются общественным мнением как нечто почти идентичное. В реальности эти организации являются разными и имеют разную природу, миссию и траекторию развития.
Шанхайская организация сотрудничества с самого начала концентрировалась на проблемах безопасности в Средней Азии, в то время как БРИКС — на проблемах нового мирового экономического порядка.
ШОС была создана для того, чтобы не допустить победы исламистов в Средней Азии и свержения там светских режимов. Ее формирование происходило в условиях победы исламистов в Афганистане, когда те задались целью прорваться дальше на север в Ферганскую долину, свергнуть там светские режимы и установить исламистское правление. Китай и Россия на себе ощущали эту угрозу (Китай в Синьцзянском районе, Россия — в различных районах проживания мусульман, Поволжья и Северного Кавказа). Обе страны боялись наплыва миллионов беженцев из районов Средней Азии в случае реального усиления там исламистов и марш-броска дивизий талибов из Афганистана.
Для того чтобы помочь среднеазиатским союзническим режимам сохраниться, Россия и Китай решили, во-первых, не соперничать друг с другом, а сотрудничать для достижения этой цели; во-вторых, согласились включить эти страны в Шанхайскую организацию сотрудничества на правах равноправных партнеров; в-третьих, помочь им в решении ключевой проблемы — усилить военно-полицейские структуры. Для этого были организованы поставки вооружений, прежде всего частям специального назначения среднеазиатских стран. В свое время у них оставалось советское оружие, но вертолеты были проданы, а машины специального назначения пришли в негодность. Россия и Китай совместно восстановили боеспособность спецподразделений этих стран, предназначенных для борьбы с терроризмом. Кроме того, была создана система, которая теперь позволяет в случае острой необходимости уже непосредственно военным подразделениям России и Китая помочь правительствам среднеазиатских стран справиться с угрозой вторжения исламских террористов.
Когда в Афганистане после терактов 11 сентября высадились американские войска, задачи ШОС изменились. Борьба с талибами временно потеряла актуальность, и на повестку дня вышла вторая задача — сдерживание усиления американского влияния в странах Средней Азии, которое вело бы к давлению по различным вопросам на Россию и Китай.
Спецслужбы России и Китая допускали: американцы могут использовать террористов из радикального исламистского крыла против России и Китая, как они использовали террористов против Советского Союза в Афганистане, против Асада в Сирии, да и против России на Украине.
Таким образом, проблемы безопасности в связи со Средней Азией всегда были в центре внимания ШОС. Также стали естественным образом возникать и экономические проблемы. Быстро выяснилось, что в случае формирования зоны свободной торговли в Средней Азии туда хлынули бы китайские товары и компании и вытеснили бы российские. Среднеазиатские страны стали бы не территорией сотрудничества Китая и России, а полем их соперничества, которое подорвало бы совместные усилия этих стран в области безопасности. Поэтому экономическое сотрудничество стран ШОС пошло не по пути облегчения торговли между ними, а по пути создания совместных инфраструктурных проектов в области транспорта, энергетики.
Полагаю, что сверхзадача для России, Китая и ШОС — это воссоздание водно-энергетической системы стран Средней Азии. Энергетика среднеазиатских стран и их сельское хозяйство связаны друг с другом через водные ресурсы в единую сеть. Поэтому необходимо, чтобы гидроэлектростанции работали в Киргизии и Узбекистане согласованно. Так, чтобы при выработке необходимого количества энергии и сельскохозяйственные поля получали бы воду вовремя. Сугубо рыночные механизмы тут не работают. В советское время такая единая система была построена и работала на высшем мировом уровне, обеспечивая оптимальное развитие экономик этих республик. Сейчас система разрушена, поскольку среднеазиатские правители плохо умеют договариваться друг с другом. Если бы России и Китаю удалось посадить эти страны за стол переговоров и воссоздать общую водно-энергетическую среднеазиатскую систему, это значительно стабилизировало бы социально-экономическую, а значит, и политическую обстановку внутри государств.
Но пока воссоздание водно-энергетической системы выглядит слишком сложной и комплексной задачей для ШОС. Она начала эволюционировать в сторону площадки дипломатического толка. Почему так получилось? Дело в том, что после создания ШОС внезапно выяснилось, что в мире возникла единственная организация, где нет проамериканских участников, и что здесь активную роль играет поднимающийся Китай. Даже штаб-квартира ШОС расположена в Шанхае. Поэтому многие захотели принять участие в работе ШОС, что сначала довольно сильно напугало организацию. На протяжении многих лет ШОС буквально отпихивалась от возможных новых членов, которые в нее активно рвались. Однако теперь организация вынуждена была пойти по пути расширения членства, прежде всего за счет Индии и Пакистана. В дальнейшем с большой вероятностью в нее могут войти Иран, Монголия, Турция. В результате ШОС может превратиться в прообраз современной Евразийской организации объединенных наций, которая действовала бы без Запада и без экстремизма, характерного для НАТО.
Таким образом, в настоящее время ШОС представляет собой и синицу в руке, обеспечивая стабильность в регионе, и — в потенциале — журавля в небе, имея все шансы вырасти в глобальную международную структуру.
БРИКС в отличие от ШОС имеет совершенно другую природу. Если ШОС была создана для решения совершенно конкретной проблемы, то БРИКС с самого начала формировался как некий консультативный клуб великих поднимающихся незападных держав. Эта система консультаций сыграла свою роль, усилив позиции стран БРИКС на мировой арене, однако БРИКС пока не имеет четко выраженной миссии, у нее нет четко функционирующих структур и институтов. Появятся ли такие структуры и институты, зависит от того, как страны-участницы будут видеть свои интересы и что они поставят в качестве своей главной задачи.
Пока БРИКС считает возможным только создавать совместный резервный пул валют, для того чтобы можно было вести друг с другом торговлю без использования доллара и евро. Понятно, что это слишком слабый ответ на доминирование доллара и евро в мировой торговле.
Конкретной задачей БРИКС, как мне представляется, могло бы стать создание альтернативы системе банковских переводов SWIFT. SWIFT контролируется США и их союзниками. В случае гибридной агрессии США против какой-то страны БРИКС (сейчас такая гибридная война идет против России) в ключевой момент США могут отключить эту страну от SWIFT. Если бы страны БРИКС создали альтернативную систему банковских переводов, то они смогли бы значительно уменьшить роль США в мировой финансовой системе, но пока до принятия таких решений очень далеко.
Еще одной важной критической инфраструктурной зависимостью стран БРИКС от США является вероятный контроль США над интернетом. Известно, что США создали интернет, и хотя среди специалистов нет единого мнения о возможности США использовать свое влияние на глобальную Сеть в гибридной войне против какой-либо из стран, представляется вероятным, что все-таки такая возможность существует. Поэтому создание некоего альтернативного интернета для лишения США возможности нанести глобальный гибридный удар, отключив ту или иную страну от интернета, могло бы серьезнейшим образом изменить геополитическую обстановку в мире. Однако о таких реальных проектах БРИКС тоже пока ничего не известно.
Странам БРИКС стоит снизить критическую зависимость от Запада в информационной, интеллектуальной и концептуальной сферах. Для этого нужно создать телеканал (по типу Euronews), то есть объединенную редакцию и выпуск новостей на языках стран-участниц. Есть огромная необходимость и в создании единой газеты БРИКС (типа Financial Times), которая выходила бы на языках стран БРИКС. Пока даже друг о друге страны БРИКС узнают прежде всего из западных СМИ и западных экспертных центров.
Государствам-участницам БРИКС необходимо создать систему взаимодействий экспертных центров и систему взаимодействия общественных деятелей, фигур, представителей неправительственного сектора. Сформировать такую систему альтернативного глобального общественного мнения не так легко, поскольку страны БРИКС расположены на разных континентах и не могут запросто ездить друг к другу и встречаться, как это происходит в европейских государствах. К тому же у них нет таких больших денег, какие находятся в распоряжении США, Великобритании, Японии и Германии. Поэтому странам БРИКС для создания альтернативного общественного мнения потребуется разработать новые технологические решения, например способ коммуникации через электронные средства. Однако такие способы должны быть значительно более эффективными и продвинутыми, чем те, которые имеются в наличии. Сейчас, конечно, можно проводить видеоконференцию, но большей частью спикеры не получают удовольствия от участия в мероприятии, где часто возникает плохая картинка, плохой звук, всё срывается и не возникает ощущения полноценного общения.
Так или иначе, БРИКС — это еще только начало реализации мечты о возможном новом глобальном политическом и экономическом миропорядке, где нет имперского доминирования англо-американской олигархии и где суверенитет стран всё еще сохраняется, а различные культуры испытывают уважение друг к другу. Но чтобы такая мечта воплотилась в реальность, необходимо уже сейчас совершать действия, реальность изменяющие. Миссия БРИКС — создать инфраструктуру нового глобального политического и экономического порядка. Но к реализации этой миссии БРИКС, может быть, вообще еще не приступил или только-только обдумывает, как это сделать.
Автор — член Общественной палаты РФ, директор Института политических исследований
