Бывают совпадения ошарашивающие, грозные и во всей своей случайности оставляющие впечатление провиденциальных. Утро 5 ноября принесло новость о гибели сына руководителя администрации президента в ОАЭ, вечером стало известно о гибели актера Алексея Девотченко.
Между этими событиями — несколько часов, но эти несколько часов разверзлись настоящей пропастью.
Описывать продолжавшуюся целый день свистопляску — не хочется, да и не нужно. Ограничусь одним виденным в сети комментарием: мол, для того чтобы понять, до чего власть довела страну, достаточно посмотреть на то, что люди пишут о погибшем Александре Иванове. Радостный гопак на свежей могиле, стало быть, для них не свидетельство полностью перевернутой картины мира, а еще один аргумент в копилку к тому, что «Путин должен уйти». Их, надо так понимать, среда заела, а если завтра кто-нибудь из них тюкнет старушку топором, то мы уже знаем, кто будет нести за это полную ответственность. В Гаагском трибунале, конечно, как им это представляется. Такая это картина мира.
Новость о гибели Девотченко в этой картине мира сопровождалась уточнением о том, что погиб не просто артист, а артист, известный своими оппозиционными взглядами, — намек ясен.
Я вполне представляю себе, что может быть и другая картина мира — в которой актер наказан верховным существом за прегрешения, а сына высокопоставленного чиновника убили спецагенты из иностранной разведки. Впрочем, принципиальна ли разница между этими двумя картинами мира, судить, само собой, должны специалисты-психиатры.
Человеку же здоровому обе эти смерти при всей романной разнице своих обстоятельств говорят об одном — о том, что мы, согласно известной формуле, не просто смертны, но внезапно смертны.
О том, что иногда лучше промолчать, чем говорить. О том, что иногда, если уж очень хочется высказаться, лучше прежде подумать или как минимум успокоиться. О том, что разница между членом совета директоров банка и нищим не так уж велика.
И что не так уж велика разница между курортом на море и московской квартирой. Стоит ли говорить о разнице между «оппозиционером» и «сторонником действующей власти» (беру эти слова в кавычки, потому что они уже, кажется, воспринимаются как эвфемизмы куда более грубых выражений).
Желание поскорее, желательно первым, сказать что-то по поводу новости играет с блогерами (а кто теперь не блогер?) злую шутку. Особенно учитывая то обстоятельство, что больше всего «лайков» собирают жанры отповеди и проповеди, заламывания рук и праведного гнева. И еще имея в виду, что бесконечно гневаться по все более неоднозначным или просто все менее значительным поводам трудно, если не невозможно: гневалка отвалится. Позже, когда все кусочки пазла встают на свои места, оказывается, что блогеры прокомментировали утку, дали отповедь случайному прохожему, обрушили праведный гнев на стихию. Царь Ксеркс велел когда-то плетьми высечь море за то, что то погубило его корабли. Блогеры попадают в это неловкое положение из раза в раз и из раза в раз о неловкости забывают — благо лента новостей к вечеру безвозвратно погребает утренние записи.
Одни заняты тем, что усиленно возмущаются по поводу актера Пореченкова, делая вид, будто без него там всё в порядке и ни женщин, ни детей не убивают. Другие гневно комментируют новость про запрет женщинам посещать кафе — и на следующий день не замечают разоблачения этой шутки. Третьи радостно улюлюкают, наблюдая за ростом цен (и сама такая реакция намекает на среднюю зарплату улюлюкающих). Утром умирает человек — коллективный гогот, вечером — коллективная скорбь. Никаких противоречий. Если что, всегда наготове еще один популярный жанр — всенародное покаяние.
Трагически оборвались две жизни. Один спасал свою дочь из воды (и спас). Другой сжег себя на работе (ибо работа художника — быть голым нервом; алкоголизм в таких случаях означает нарушенную технику безопасности, и это, судя по всему, тот самый случай). В адрес первого летят проклятья, но я не слышал проклятий в адрес второго — и этот факт не оставляет возможности говорить о равновесии зла и ненависти в мире.
Равновесие это нарушено, и целое большое сообщество людей ежедневно, как на работу, идет к берегу моря с плетьми, выплескивает гнев и разражается проповедями. Приглядишься повнимательнее — а это те самые люди, которые еще вчера так хорошо писали рецепты, рассказывали о музыкальных новинках и советовали про отношения.
