Большой театр приобщился к британскому стилю
Большой театр принял на своей исторической сцене Королевский балет Великобритании. По словам арт-директора британской труппы Кевина О'Хейра, выбор спектаклей, включенных в программу гастролей, был продиктован «желанием показать широту репертуара и разнообразие артистов».
Решение задачи возложили на вечер одноактных балетов и полнометражную «Манон». Двое из представленных хореографов, Фредерик Аштон и Кеннет Макмиллан, — славное прошлое Королевского балета. Кристофер Уилдон и Уэйн Макгрегор — его перспективное настоящее.
Самый свежий из привезенных спектаклей — «Тетрактис», поставленный в феврале этого года Уэйном Макгрегором. Годом раньше хореограф отказался от постановки «Весны священной» в Большом театре, сославшись на недостаток дисциплины. В Королевском балете с дисциплиной все в порядке Во всяком случае, слово «дисциплина» — первое, что приходит на ум по просмотру композиции, где 12 танцовщиков послушно скручивают и раскручивают свои драгоценные тела.
Типичная для Макгрегора пластическая шарада могла бы показаться утомительной, если бы не вспыхивающие на черном заднике геометрические фигуры и музыкальный фон. Выбрав для балета баховское «Искусство фуги», хореограф рисковал, но в итоге выиграл. Углубленная сдержанность музыки о вечности выгодно оттенила броский дизайн, разноцветные костюмы и головоломную хореографию.
При этом Макгрегор благоразумно избежал сценической зауми, отказавшись от соблазна отанцевать хитроумные контрапункты, для совершенствования в которых Бах и создал свой цикл. Уподобление танцовщиков голосам есть, но не чрезмерное. Смотрится оно скорее реверансом классикам — как, например, мужской дуэт, отсылающий к канону труб из баланчинского «Агона».
Кристофер Уилдон, воспитанный в цитадели Баланчина «Нью-Йорк сити балет», представил спектакль из тех, что у мистера Би практиковались «для кассы». Популярная музыка — местами свистящий, местами гремящий, а в целом назойливый, как летняя муха, опус минималиста Майкла Наймана. Популярная сценография — металлические конструкции известного дизайнера Жана-Марка Пуиссана, повторяющие очертания заграждений в Сангатте (там на поверхность выходит железнодорожный туннель, проложенный под Ла-Маншем). Наконец, популярная тема — путешествие в скоростных поездах.
Найман писал свою музыку к запуску первого французского скоростного поезда TGV (train à grande vitesse). Уилдон поменял train на dance: получились «DGV: Танцы на большой скорости». Несмотря на название, темп спектакля более чем умеренный. Да и к чему торопиться? Балет — не экспресс. Четыре пары обстоятельно демонстрируют свои умения, благо Уилдон не скупится на подчеркнуто красивые позы и движения. Кордебалет то имитирует ход поезда, то приветственно машет отъезжающим, то танцует — порой не менее изобретательно, чем солисты.
У Фредерика Аштона («Рапсодия») иерархия «премьер — солисты — ансамбль» соблюдается строго. Возможно, потому, что балет ставился на Михаила Барышникова, первого и единственного при любых раскладах. Не исключено, что Аштон видел барышниковского «Вестриса» и поставил продолжение истории, где «король танца» выступает распорядителем придворного бала.
Балет насыщен виртуозной хореографией, превосходно сочетающейся с не менее виртуозной «Рапсодией на темы Паганини», сочиненной Рахманиновым для своих сольных концертов. К несчастью, ее нервный пианизм штатный концертмейстер Королевского балета Роберт Кларк преподнес крупным помолом, хотя танцовщики, поднаторевшие во всех этих прихотливых поворотах и переходах, непрерывных сменах темпа и играх с ритмом — заслуживали более утонченного партнерства.
«Манон» сделала московской публике очередную прививку политкорректности. На предыдущих гастролях британцев, 11 лет назад, чернокожий кубинец Карлос Акоста, вышедший в роли принца Зигфрида, заставил зал в изумлении выдохнуть и еще какое-то время привыкать к экзотическому персонажу. Сегодня публика уже благосклонно приняла Акосту в роли французского дворянина, а днем ранее, в другом составе бурными аплодисментами проводила «малыша» Стивена Маккрея.
У нас он в лучшем случае танцевал бы Золотого Божка, а у англичан — пожалуйста: безупречно техничный, отменно музыкальный герой-любовник. Плюс отличный партнер — с поддержками и подкрутками управляется с восхитительной легкостью. Правда, отдельных ценителей прекрасного на протяжении всего спектакля не оставляла тоска по благородству жеста и протяженности линий, но ничего страшного, переживут. Или сходят на «Манон» в МАМТ — июльская премьера будет первой постановкой балета в российской столице.
В Лондоне спектакль идет уже 40 лет, не претерпевая резких изменений, за исключением осуществленной в 2011 году новой оркестровки музыки Массне — прежняя при всех ее достоинствах была сделана по принципу «мелодия и ум-ца-ца». Дирижер Мартин Йетс обогатил партитуру и темброво, и фактурно, а в Москве встал за пульт оркестра Большого театра. Под его началом хиты Массне прозвучали по-хорошему сентиментально, без примитивности и приторности.
Но, конечно, не музыка определяет жизнеспособность «Манон». Залог успеха этой масштабной хореодрамы — в детальной проработке ролей всех уровней: от главных до массовки. На это дело англичане большие мастера. Ни один участник многофигурного спектакля не чувствует себя статистом, каждый имеет свой маневр.
В центре событий — загадочная разрушительница сердец Манон Леско, о нравственных качествах которой ни создатель литературного первоисточника аббат Прево, ни Кеннет Макмиллан не имели однозначного мнения. Автор этих строк, видевший в роли Манон Сару Лэмб, остался более чем впечатлен. И не только ее стойкими пуантами, стремительными вращениями и бесстрашными полетам в руки кавалера.
Сомнения в том, кто же эта девушка — безбашенная авантюристка, расчетливая вымогательница или невинная жертва — отпали сами собой. Манон Сары Лэмб — почти инопланетянка, то, что в немецком романтизме называли «вечной женственностью» — дивный цветок, расцветший во враждебном мире и от его жестокостей безвременно увядший.
В заключительный день гастролей Манон танцевала Наталья Осипова, впервые после своего ухода из Большого театра вышедшая на его сцену. После спектакля Наталья воодушевила поклонников, объявив, что руководство Большого предложило ей предоставить список балетов, в которых она хотела бы танцевать, и приемлемые даты.
Увы, это не означает, что Осипова — штатная прима Королевского балета, приглашенная солистка Михайловского театра, ABT и La Scala, — в обозримом будущем станцует в спектаклях ГАБТа. Как сказал «Известиям» агент артистки, продюсер Сергей Данилян, «у нее на это просто нет времени».
