Ричард Айоади: «Вопрос в том, что на самом деле является двойником»

1 мая в прокат выходит новый фильм Ричарда Айоади «Двойник» по одноименной повести Достоевского. Корреспондент «Известий» дозвонилась режиссеру в Лондон. 

— Как появилась идея «Двойника»? 

— Всему виной Эви Корин, с которым мы вместе работали над сценарием. Он всегда был фанатом Достоевского, но ему особенно нравилась эта повесть. Я услышал о ней, когда он представил несколько набросков — и страшно заинтересовался. Прочел Достоевского, меня впечатлило: идея ведь очень интересная — о человеческой уникальности, одиночестве и потерянности, когда вдруг появляется двойник.

— А что-нибудь еще из русских писателей вы читали? 

— Да. Из Достоевского, наверное, как и все: «Преступление и наказание», остался под огромным впечатлением. И еще мне запомнилась «Война и мир» Толстого. Хотя в России столько прекрасной литературы. 

— Фильм получился очень темным: мы ни разу не видим в нем солнечного света. Откуда такая идея? 

— На мой взгляд, это соответствует литературному первоисточнику. С одной стороны, я ощущаю всю историю, которая происходит с главным героем, как некий нескончаемый ночной кошмар. С другой стороны, большинство событий происходит именно по ночам. И, наконец, даже пространство, в котором работает герой, полностью изолировано от улицы — за толстые стены этой компании не проникает солнечный свет. Так что всё выглядит крайне неестественным, механическим и, как следствие, лишенным уникальности. Мне хотелось создать особую атмосферу, схожую чем-то с атмосферой больших городов: по ночам там никогда не бывает достаточно темно, всегда есть множество источников света, но ты не можешь определить, откуда он идет — вокруг множество зданий. От этого отношения внутри корпорации также строятся неестественно. 

— Почему к работе над «Двойником» вы решили пригласить тех же актеров, которые снимались в вашем дебюте — «Субмарине»? 

— Главная причина — потому что они действительно хороши. Но, конечно, если ты уже работал с актерами прежде, то и работа режиссера будет легче: ты хорошо их знаешь, понимаешь, на что они способны. Когда артисты друг друга знают и приятны друг другу, на съемках царит совсем иная атмосфера — как в театральных общинах, и люди выдают лучший результат, можно двигаться глубже. 

— Однажды вы сказали, что лучшее слово, чтобы описать «Двойника», — «странный».

— О, как бы я хотел, чтобы хоть что-то в этом мире можно было бы описать одним словом. Я надеюсь на это. Наша история — немного смешная, при этом драматичная и не чисто реалистичная.  

— Актуальна ли она сейчас? 

— Думаю, любая интересная история всегда актуальна. В «Двойнике» поднимаются вопросы взаимоотношений, это никогда не утратит актуальность. В любое время мы будем страдать и думать, почему кто-то относится к нам так, а кто-то — иначе, и как сделать так, чтобы это изменить. Сейчас, в пору активной онлайн-жизни, особенно актуально задуматься о том, как люди взаимодействуют между собой. Что нас объединяет. И что в итоге делает тебя таким, какой ты есть. Уникальным.  

— Вы знаете мистическую версию о том, что у каждого человека в жизни есть двойник? 

— Да, конечно. Но для меня главный вопрос все-таки в том, что именно является твоим двойником. Ведь можно сказать, что подходящие друг другу мужчина и женщина — тоже двойники. А можно сказать, что повесть Достоевского и наш фильм описывают устройство Вселенной. Подобно тому, как наш герой появляется в компании, человек приходит в мир, где вокруг также есть люди, они уже обладают знаниями, и ты вынужден сражаться за место под солнцем. За свое настоящее. 

— И убивать, как это делает Саймон? 

— Это как с драконом: иногда, вместо того чтобы его убить, достаточно только оседлать. У любого человека есть светлая и темная стороны. И при определенных обстоятельствах эта тень все равно выйдет наружу. Поэтому самое важное — обезоружить ее и не дать взять верх. 

— На какую зрительскую аудиторию вы рассчитываете в России? Фильм получился не самый легкий для восприятия.

— Когда ты что-нибудь создаешь, то держишь в голове абстрактный образ зрителя, пытаешься ему что-то объяснить. Но в итоге я надеюсь, что придут просто заинтересованные зрители. Кто угодно, кому это будет интересно. 

— Однажды вы сказали, что пишете книгу о себе. 

— Я действительно пишу книгу, но книга не о моей жизни. А скорее комедийный памфлет, где я рассказываю о своей работе, о кино. Сейчас она занимает все мои мысли, и, надеюсь, удастся выпустить ее в этом году. 

— Планируете ли презентовать ее в России? 

— Хотелось бы, я ведь никогда не был в вашей стране. Но я не знаю, будет ли она переведена на русский. Вот книги Вуди Алена переводят на русский? Надеюсь, моя окажется не хуже. 

— У вас есть секрет успеха? 

— Не знаю, очень трудно сказать. Думаю, пока об этом рано говорить: мне кажется, осознать, успешен ты или нет, можно только в 80. 

Такой разный Саймон-Джеймс

В основе фильма — история обычного рабочего по имени Саймон Джеймс (Джесси Айзенберг), честно работающего на пользу корпорации. Вся жизнь Саймона — история недоразумений и невезения. Девушка Ханна (Миа Васиковска) не обращает на него внимания, босс (мистер Пападопулос, Уоллес Шон) пользуется доверчивостью и безотказностью, мама периодически звонит из психбольницы, чтобы сказать, насколько Саймон большое разочарование в ее жизни. И даже лифт не желает выполнять его приказания. 

Когда же в конторе появляется новый сотрудник по имени Джеймс Саймон, для прежнего работяги и вовсе начинается темная полоса: похожий на Саймона как две капли воды, Джеймс сперва учит того жизни, но в конце концов лишь доказывает его несостоятельность. 

В итоге отличить реальность от больного воображения Саймона становится практически невозможно и вопрос существования Джеймса, в отличие от повести Достоевского, так и остается без ответа.

Мучения основного героя режиссер сдабривает порцией юмора, часто — черного. Сюрреалистические диалоги, упоминания Пиноккио («я как Пиноккио, словно и не человек»), безразличие и цинизм полицейских, расследующих самоубийство, раскрашивают историю в новые цвета. Хотя по большому счету цвета в ней всего два: черный и серый. Отсутствие солнечного света, кажется, сказывается на психике не только героев, но и зрителей: к сцене, когда мать Саймона решают по завещанию хоронить посреди ночи, это уже не кажется чем-то необычным. 

Единственное, с чем не хотелось бы торопиться — так это называть «Двойника» обязательным к просмотру всем и вся. Все-таки это — фестивальный фильм: недаром он успел объездить форумы в Торонто, Лондоне, Токио, Абу-Даби. В России премьера также состоялась в рамках фестиваля «Новое британское кино» еще в 2013 году. Да и любители внимательного к деталям Достоевского вряд ли будут удовлетворены нарочито угнетающим минимализмом обстановки, скорее наоборот.

А вот то, что Абу-Даби Джесси Айзенберг получил премию как лучший актер, справедливо и заслуживает внимания. Несмотря на одинаковую одежду и прически, идентифицировать Саймона и Джеймса не составляет труда. И, пожалуй, в итоге к актеру остается лишь один вопрос: кого видит Айзенберг каждый день в зеркале?