Обучение в школах при НКО хотят приравнять к политической деятельности

В нижней палате парламента выступают за то, чтобы иностранными агентами считались те некоммерческая организации (НКО), которые на зарубежное финансирование создают правозащитные школы. По мнению парламентариев, деятельность таких школ, организованных при НКО, следует считать не образовательной, а политической, поскольку вместо декларируемых просвещения и обучения основам прав человека в них готовят борцов с властью, которые после выпуска ведут агрессивную борьбу против устоев государства. Об этом «Известиям» рассказал депутат Госдумы от «Единой России» Евгений Федоров.

— Обучение в школах НКО должно быть приравнено к политической деятельности. Информация об этом должна публиковаться, а соответствующая организация — получить статус «иностранного агента». И при определенных обстоятельствах такого рода деятельность должна быть прекращена, потому что она бывает направлена против интересов России, на создание условий для повторения украинского сценария в нашей стране, — сказал депутат.

Согласно закону об НКО, к иностранным агентам относятся те организации, которые получают финансирование из-за рубежа и занимаются политической деятельностью. Является ли создание и функционирование правозащитных школ политической деятельностью, в законе не указано.

В распоряжении «Известий» имеется список некоммерческих организаций, к которым у депутатского корпуса имеются претензии. Так, в списке организаций значится «Московская школа гражданского просвещения» (МШПИ), «Правовая школа «Агоры», «Школа молодого правозащитника», а также ряд школ, которые организуют известные правозащитники и члены Совета по правам человека.

«Известия» поговорили с несколькими учениками правозащитных школ. В силу определенных причин они отказались раскрывать свои имена. Из рассказов тех, кто посещал лекции, следует, что основная аудитория слушателей — в основном неангажированные студенты, неопределившиеся в политических взглядах общественники, желающие применять в своей деятельности теоретические и практические наработки в области прав человека. Однако вместо лекций по праву они получают информацию о том, как уничтожить существующее государство.

— Фактически формируется ядро лидеров общественного мнения в молодежных и гражданских аудиториях, ведущих антироссийскую пропаганду. А вот те, кто выступает за государство и при этом готов защищать права простых граждан России, исключаются из дальнейшего образовательного процесса. Основными тезисами можно считать: в России всё плохо, хорошо не в России, хочешь что-то изменить — уезжай из страны или свергай власть, — рассказал один из собеседников «Известий».

На сайте «Московской школы гражданского просвещения» имеются отзывы слушателей подобных лекций, в которых они указывают, что после учебы их направляют в США, а также знакомят с представителями американских властей в России.

«МШПИ открывает перед нами удивительную дорогу в мир новых внутренних открытий и профессиональных возможностей. Только за последние 6 месяцев у меня произошло событий больше, чем за последние 2 года. Благодаря МШПИ я слетала в США и написала по итогам поездки интервью с Майклом Макфолом. Это интервью было опубликовано в издании, которое на сегодняшний день не только является моим местом работы, но и позволит в перспективе исполнить мечту о работе на радио — потому что в состав этого информационного холдинга входит радио «Эхо Москвы». До того, как я им принесла статью с Майклом Макфолом, меня не принимали на «Эхо». После поездки в США и интервью — готовы бороться за меня, дабы не переманили конкуренты», — пишет одна из учениц Надежда Курнакова.

Фактически школы прав человека являются удобными очагами формирования групп людей, ответственных за общественное негативное мнение и усиление социального пессимизма в отношении российской власти и перспектив России. Специфические методы «обучения» направлены на воспитание некритичного мышления и формирование набора пропагандистских стереотипов. А поскольку тематика обучения притягивает в первую очередь людей с активной жизненной позицией, то их привлечение помогает достичь сразу две цели: сформировать ядро лидеров общественного мнения в молодежных и гражданских аудиториях, ведущих антироссийскую пропаганду, а также благие намерения людей направляются в деструктивное русло.

Исполнительного директора движения «За права человека» Льва Пономарева, который сам организовывал школы прав человека и преподавал в них, предложение депутатов возмутило. По его мнению, они пытаются ликвидировать институт правозащитных организаций в стране.

— Права человека пытаются изъять из употребления в России. Постепенно, видимо, отменят и Конституцию, и клятву президента, в которой он первой фразой обязуется защищать права человека и гражданина. Принимая подобные законы, депутаты всё больше и больше нарушают Конституцию, — уверен он.

Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева также считает подобные меры чрезмерными.

— Права человека — это не политика, это защита Конституции. У нас много лет были и летняя, и зимняя школы прав человека. Мы объясняем людям, во-первых, какие у них есть права, а во-вторых, какие есть законные возможности защиты этих прав, — говорит правозащитница.

В то же время некоторые правозащитники согласны, что школы в которых ведется не обучение, а пропаганда, действительно есть.

Член Совета при президенте по правам человека Андрей Юров отмечает, что очень многое зависит от преподавателей.

— Есть много разных школ прав человека. Методы преподавания в них зависят от того, кто это делает. Я не исключаю возможности того, что кто-то под вывеской школы защиты прав человека ведет политическую деятельность. В основе семинаров, которые веду я, — Конституция, европейские и ооновские документы по правам человека. Ни о какой политике я никогда не рассуждаю. Более того, на моих семинарах бывают люди очень разных взглядов, но ни разу никто меня не обвинил в политизированности. Я сторонник принципиального различия правозащитной деятельности и политической, — подчеркнул Юров.

По оценкам исследователей, изучавших методики преподавания некоторых школ прав человека, в основу обучения положены техники, схожие с нейролингвистическим программированием, а также используемые в религиозных сектах.