«Памятник Галине Вишневской планируем открыть в 2016-м»

24 февраля в Большом зале консерватории Фонд  Мстислава Ростроповича представит концерт Российского национального оркестра под управлением Михаила Плетнева «Ван Клиберн. Посвящение». С президентом Фонда Ольгой Ростропович встретился корреспондент «Известий».

— Фортепианные концерты Рахманинова, Сен-Санса и Чайковского в программе соседствуют с Шестой симфонией Петра Ильича. Почему выбор пал именно на нее? 

— Это была любимая симфония Вана, он знал все ее исполнения, слушал по много раз и каждый раз плакал. Мне также показалось, что будет красиво, если в концерте примут участие обладатели первых премий конкурса пианистов имени Вана Клиберна, который вот уже много лет проходит в его родном Техасе. Всех собрать, конечно, невозможно, но на вечере выступят Владимир Виардо, Станислав Юденич и Вадим Холоденко, который выиграл этот конкурс в 2013 году.

— В 2009 году в Центре оперного пения Галины Вишневской Ван Клиберн давал мастер-классы, которые вызвали небывалый ажиотаж.

— Мне стоило очень больших усилий уговорить Вана приехать. Он долго раздумывал, постоянно менял решение, но в результате прилетел. Народу пришло столько, что мы буквально с крыши снимали людей. Зал всех не вмещал. И в какой-то момент мне пришлось подойти к нему и сказать: «Ванюша, надо идти к народу, иначе люди полезут в окна». Ваня вышел, старался сказать какие-то слова по-русски. Я ему помогала.

— Ван Клиберн был близким другом вашей семьи. Каким вы его запомнили? 

— Это был удивительный человек. Он очень любил Россию и глубоко ее чувствовал. Я много раз бывала у него дома. Вся его спальня была увешана сувенирами из России: фотографиями, балалайками, на столе стояли засохшие цветы, которые ему когда-то здесь подарили.

Когда Ван узнал о своей болезни (пианист скончался от рака в 2013 году. — «Известия»), он полностью, до мельчайших деталей расписал церемонию своих похорон. Согласно желанию Вана, его гроб, покрытый белой сиренью, медленно выносили под песню «Летят утки», которую хор американцев выучил по-русски. Ван впервые услышал эту песню, когда ужинал вместе с моими родителями в ресторане в Питере, еще в 1960-е. Мама стала подпевать, и Ваня тоже. Потом эта песня стала каким-то лейтмотивом их дружбы и жизни.

— В 2013 году мир отмечал столетие со дня рождения Бенджамина Бриттена, с которым вам тоже довелось встречаться.

— Бриттен был замечательный, милейший человек с совершенно удивительным обаянием. Я помню, он приезжал к нам в гости с Питером Пирсом (британский певец. — «Известия»). Мы их называли «дядя Питер» и «дядя Бен». Они жили у нас на даче. Однажды зимним вечером после ужина дядя Бен сел за рояль и начал играть «Зимний путь» Шуберта, Питер пел. А через огромные окна было видно, как на улице падают большие снежные хлопья. Это было удивительное состояние: полная гармония звучащей музыки и происходящего вокруг.

— 27 марта в день рождения Мстислава Ростроповича традиционно стартует Международный фестиваль его имени. На этот раз программа получилась чисто музыкальная: нет ни выставок, ни театральных проектов.

— Трудно вместить в фестивальную неделю всё. Но палитра фестиваля очень красочна и разнообразна. У нас в программе — выступления всемирно известных дирижеров, солистов, оркестров. Например, лондонского оркестра «Филармония» с дирижером Эса-Пеккой Салоненом, оркестр «Радио Франс» под управлением Мюнг Вун Чунга.

Впервые в России выступит оркестр Штутгартского радио, а впервые в Москве — блестящий норвежский виолончелист Трулс Морк. Публику также ждет долгожданная российская премьера незаконченной оперы Шостаковича «Оранго» и много других интересных концертов.

— На фестивале в качестве пианиста выступит Михаил Плетнев, что сейчас бывает редко. Он сам захотел сыграть?

— Мы его об этом попросили. Он долго думал, но согласился. Михаил Васильевич исполнит Концерт для фортепиано с оркестром № 24 Моцарта и продирижирует Второй симфонией Сен-Санса.

— Нет ли идеи сделать фестиваль Галины Вишневской?

— Не вижу в этом смысла. Есть Оперный центр Галины Вишневской, где в ее честь идут спектакли. Существует также конкурс Галины Павловны, который проходит раз в два года. Он начался еще при ее жизни, в 2006 году. Это конкурс именно оперных артистов, и он в очередной раз пройдет в этом году. Уже с 15 января проводится отборочный тур по видеозаписям. С 30 мая по 3 июня в Центре пройдут первые два тура, а заключительный будет проходить на Новой сцене Большого театра.

— Год назад в интервью «Известиям» вы говорили, что Галина Павловна дала вам четкие указания относительно руководства Центром оперного пения. Насколько сложно им следовать?

— Я выполняю всё так, как мне завещала мама. Это мой долг.

— На какой срок департамент культуры заключил с вами контракт худрука центра?

— На год. Так что у меня никаких поблажек нет. Моя задача сохранить то, что было сделано до меня, и не дать возможности превратить центр в то, против чего Галина Павловна восставала всем своим существом. Я очень хорошо знаю, что именно хотела здесь видеть мама, потому что она об этом со мной много говорила. И пока я здесь, всё будет именно так. 

— После смерти Галины Павловны желающих учиться в центре меньше не стало?

— Нет. Мы за один год потеряли сразу двух важных преподавателей центра — в декабре 2012 года ушла мама, за ней — Ирина Ивановна Масленникова. В феврале я пригласила трех блистательных педагогов: Маквалу Касрашвили, Анатолия Лошака и Елену Зарембу. Я очень рада, что они приняли мое приглашение. Сейчас у нас в Центре сильнейшая обойма  первоклассных оперных педагогов.

— Как продвигается работа над памятником Галине Вишневской?

— У нас уже есть разрешение на землю перед центром. Участок земли небольшой, поэтому перед скульпторами будет стоять непростая задача: сделать так, чтобы этот маленький кусочек земли был созвучен масштабу фигуры Галины Павловны. Фонду Ростроповича предстоит провести конкурс, а это безумно затратная история. У нас еще есть время: мы планируем открыть памятник в 2016 году.

— Идея Центра культурно-исторического наследия семьи Вишневской-Ростроповича уже реализовывается? 

— Сейчас при поддержке Министерства культуры проводятся работы по проектированию здания, которое будет расположено за домом Чайковского на Кудринской площади. Мы встречаемся с архитекторами, проектировщиками. Нужны помещения для архивов, которых очень много, нужно создать правильные условия для их изучения и хранения.

— Галина Павловна написала интереснейшие мемуары. Вы не подумываете создать свои? 

— У меня пока таких планов нет. Для этого нужен талант. Галина Павловна — великий человек. У нее был богатейший внутренний мир. Она вдруг написала книгу. Причем писала сама, пока рука не отнималась. Это от глубины, когда столько есть сказать, что не сказать не можешь. 

— Недавно бурно обсуждался опрос телеканала «Дождь« о блокаде Ленинграда, которую пережила и Галина Павловна.  Вас он задел? 

— Понимаете, все дело в том, кто задает этот вопрос. Если бы такой вопрос мне задал человек, грудь которого увешана орденами, который потерял на войне детей или родителей, руку или ногу, то, безусловно, с таким человеком я бы обязательно поговорила и спросила, что вызывает в нем желание обсуждать это столько лет спустя. Но если подобный вопрос задает человек, который сидит у  компьютера со стаканом в руке и думает, как сделать так, чтобы о нем заговорили, — это отвратительно. Я считаю, что не нужно отвечать на такие вопросы людям, которые недостойны их задавать вообще.