Краткая история искусства, рассказанная на примере великих пьяниц
Вышли в свет «100 алкогениев» — книга о тех, кто совместил приятное с полезным, вопреки здоровью и общественному мнению.
Исследовать любой порок в изысканной манере — занятие неновое, но неизменно не самое простое. Рассказать о знаменитостях, приверженцах самой популярной на Руси традиции, достойно, — задача и вовсе научная. Менторский тон: «Как рано ушел и как много сделал бы» — здесь откровенно не годится. Не прокатит и излишнее амикошонство: «А, вот этот-то, мало что гений, выпить-покуражится мог будь здоров». Собрав такие воспоминания о Высоцком, Довлатове, да и десятке-другом героев книги, можно открыть просторный читальный зал с буфетом.
Интонация «Алкогениев» выбрана верно, сродни тому, что задает тон душевному застолью или дружеской пьянке, где верно выбранный сценарий порой куда важнее пафосной составляющей. Все в порядке и с названием. Фраза «Да он просто гений!», звучащая в хмельном откровении, вероятно, самая распространенная (после «бездарь») характеристика персонажа, по разным причинам не сумевшего присоединиться к празднующим.
Возможно, масштабы дарований не всегда совместимы. Согласитесь, вряд ли при всех своих талантах актер Ник Нолти и Олег Даль стоят в одном ряду, а уровень влияния Владимира Высоцкого сравним с известностью барабанщика группы The Who Кита Муна. Впрочем, как говорил герой одного из персонажей книги, актера Георгия Буркова, «сейчас не об этом».
Составители, отобравшие для книги 100 эталонных творческих пьяниц (женщин, вероятно по этическим соображениям, решено было не трогать), утверждают, что в первую очередь стремились исследовать возможность гармоничного сосуществования таланта и порока, а также — саму необходимость допинга для творческой личности.
Личности эти расставлены по жанрам и мирно сосуществуют, порой даже уверенно пересекаясь за одним столом. Благо, тематика позволяет. Небольшие, но информативные главы про актеров, литераторов, музыкантов, художников, политиков и спортсменов, чьи профессиональные достижения порой не уступали алкогольным, поданы емко и со знанием дела.
Авторы книги сообщают только самое необходимое, порой кажется, именно то, о чем сами узнали однажды в соответствующей ситуации и, главное, сумели запомнить. Главы строги и четки: общая информация, табличка «Гений против употребления» (этапы алкогольного пути), колонка «Собутыльники». Материала много, герои колоритны, истории одна другой краше.
Пробегая список, среди привычных Эриха Марии Ремарка, Микки Рурка, Сержа Генсбура, Анатолия Зверева с легким удивлением обнаруживаешь имена Михайло Ломоносова, Георгия Данелии, Аркадия Гайдара, Алексея Саврасова, Джеральда Даррелла. «Иных уж нет», но и современников хватает, как справившихся с пристрастием к «пробке», так и остающихся в строю.
Кто-то, как Гарик Сукачев, еще способен «дать огня», а кто-то, вроде Петра Николаевича Мамонова, являет собой пример того, как далеко от рюмки может уйти человек, склонный в молодости к эксцентрике и излишней тяге к алкоэксперименту.
Стоит ли делать на основе книги выводы о нынешних поступках отдельных героев вроде Жерара Депардье или Ивана Охлобыстина, нареченного злыми языками прозвищем «первый поп-звезда»? Есть ли причина всерьез задуматься над утверждением, что «Сталин — единственно известный истории случай малопьющего алкоголика»? Сетовать ли на то, что в исследовании не нашлось места Ефремову-младшему (Олег Николаевич отмечен) или Тому Уейтсу и Сергею Шнурову — главным трубадурам алкотемы?
Ответ остается на усмотрение читателя. Так же как и право попытаться осмыслить тот факт, что зарубежное пьянство иногда легко обставит русское, поскольку западная культурная богема зачастую лакировала традиционные ценности еще и наркотиками.
Книга «100 алкогениев» не романтизирует героев, но и не драматизирует ситуацию. От неокрепшей детской психики ее, вероятно, защитит надежный стикер +18. От дураков, не понимающих, что не каждый, кто в состоянии выпить как Ярослав Гашек, Майк Науменко, клоун Карандаш или Николай Пиросмани, способен придумать Швейка, написать «Пригородный блюз», заставить смеяться не только два соседних стола в привокзальной пивной и «преобразить в высокое искусство даже этикетку со спичечного коробка», убережет сам список персонажей.
Впрочем, воспитательной роли книга тоже явно не играет. Сам тон авторов, готовивших текст, да и манера художника-оформителя Константина Чувашева явно говорят, что чеховское «Если человек не пьет и не курит, поневоле задумываешься, а не сволочь ли он» им симпатично, как и их безалаберные, но от этого не менее великие герои.
«100 алкогениев». — Издательский дом ООО «Херст Шкулев Медиа». — Москва, 2012
