В Театре Маяковского определили истинную «Цену»
На Малой сцене Театра имени Маяковского Леонид Хейфец поставил «Цену» Артура Миллера. Пьесу парадоксальных ситуаций, острых диалогов, актуальных тем. Название не обманывает — в доме, предназначенном на слом, распродается вся мебель. Но по ходу действия купля-продажа обрастает множеством смыслов, а цена превращается в понятие символическое. И чем больше старый оценщик Грегори Соломон тянет с окончательным ответом, тем яснее, что почем — прошлое, настоящее, успехи, неудачи, привязанности, страсти.
Дом, обреченный на смерть, будет последним пристанищем давно разорившегося скупщика, желающего умереть так же, как жил, — в окружении богатых вещей, красиво, с достоинством. Уловка проницательного еврея до поры до времени скрыта и от зрителей, и от участников истории. Супруги Францы принимают за чистую монету его характерные замечания, обижаются на шутки и искренне подозревают в плутовстве. То есть ведут себя и мелко, и мелочно. Рядом с этими рабами суеты улыбчивый мудрец Соломон видится великаном среди лилипутов.
Леонид Хейфец обстоятельно и глубоко разобрал пьесу, заразив актеров ее мощной энергетикой. А актерская заразительность, в свою очередь, оказала подмогу режиссеру. Грегори Соломона, каким его играет Ефим Байковский, мог себе представить разве что сам Артур Миллер. Назвать этого огромного, роскошного господина стариком язык не поворачивается. Пожалуй, излишняя болтливость выдает привычки возраста. Хочется выговориться за годы одиночества, блеснуть давно не невостребованным остроумием и даже всплакнуть.
Щедрый на краски Байковский сгущает тона, заставляя любоваться каждым сказанным словом. Палитра обольщения неисчерпаема, а в камерном пространстве Малой сцены видны все нюансы — заметно то, чему Соломон придает особое значение, и то, что хочет скрыть. «Вы в молодости были актером? — Ну что вы! Я был акробатом!» И кто бы сомневался в его умении держать равновесие всегда и во что бы то ни стало.
У остальных персонажей все прозаичнее — ни захватывающих приключений, ни щедрых радостей. Виктор Франц (Александр Андриенко) устал приносить себя в жертву (то обанкротившемуся отцу, то капризной жене, то обстоятельствам), но иначе уже не может. Его инфантильная супруга Эстер (Татьяна Аугшкап) смешна в своих притязаниях. Ей кажется, что она точно знает, как надо жить, и абсолютно все делает неправильно. Неправильно ссорится с мужем, неправильно ему изменяет, неправильно выпивает втихаря, боится продешевить и потому проигрывает. Очень старается быть умной и дорогой, но, одевая плюшевое пальто поверх бархатного платья, путает элегантность с экстравагантностью.
Четвертый участник спектакля, актер Виктор Запорожский, отстранен от партнеров. С еле скрываемым удивлением он наблюдает за их психологическим трио, будто пришел в серьезный спектакль из поверхностного телесериала. Успешный Уолтер Франц снисходителен к распродаже родительского добра и равнодушен к ситуации.
Добротные стулья, столы, кресла, шкафы и комоды похожи на сказочное царство. Светильники «переговариваются» между собой, а аристократичная арфа выглядит повелительницей пространства. Сценограф Владимир Арефьев оформил мебелью даже потолок, подвесив за перекладины множество ненужных стульев. Время прочных, никогда не ломающихся вещей, которыми так гордился Соломон, уходит. В моде заменяемость, все заняты покупками.
«Тысячу лет назад человек был несчастен, потому что не знал, куда себя деть. Шел в церковь, устраивал революции — что-то делал. А сегодня что вы делаете, если вы несчастны? Правильно, идете за покупками». Это написано в Америке в 1968 году. А кажется, что сказано только что и про нас.
