«Мы освободили двух рабов и нашли черную бухгалтерию»
Утром в пятницу оперативники Управления по борьбе с организованной преступностью пришли с обыском в реабилитационный центр фонда «Город без наркотиков», которым руководит Евгений Ройзман. Также обыску подверглась квартира вице-президента фонда Евгения Маленкина. Ройзман, лично присутствовавший при оперативных мероприятиях, уже заявил «Известиям», что никакой криминальной подоплеки в обысках нет и они являются прямым «заказом» губернатора Свердловской области, который мстит за решение Ройзмана идти на выборы.
Однако руководитель УБОПа Константин Строганов заявил «Известиям», что обыски прошли не впустую, и рассказал, что именно удалось найти оперативникам.
— Прежде всего какие у вас были основания для обыска?
— Как вы знаете, Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении фонда по ст. 127 УК («Незаконное лишение свободы») по факту насильного удержания реабилитантов. На данный момент есть один обвиняемый, и ему уже предъявлено обвинение по шести эпизодам. И есть еще эпизоды. У нас есть неопровержимые доказательства совершения сотрудниками фонда данного преступления. Однако, чтобы добыть дополнительные доказательства, Следственный комитет решил провести еще три обыска.
— Какая поставлена задача?
— Наша цель — найти аудио- и видеоматериалы, на которых зафиксировано, как реабилитантов задерживали, доставляли в фонд, содержали в карцере в наручниках и били. Более 20 свидетелей, которых мы опросили, заявили, что такие материалы в фонде есть. Также мы искали документацию, подтверждающую незаконные операции фонда.
— Удалось что-нибудь найти?
— Да, мы нашли черную бухгалтерию. Из нее следует, что «благотворительный» фонд на самом деле получал огромные деньги от родителей и родственников реабилитантов. Те платили от 8 тыс. рублей в месяц за содержание наркомана. И это с учетом того, что, со слов Ройзмана, его пациенты питаются хлебом, луком и водой.
Вдобавок из документов следует, что у фонда была своя боевая группа.
— И чем она занималась?
— Оперативники фонда производили захват человека по заказу родственников. Например, парень живет с родителями в Москве и надоел им своим пристрастием к наркотикам. Они звонят в фонд и просят прислать группу, чтобы увезти его в фонд. Такая услуга стоила от 150 тыс. рублей. Согласия у человека, естественно, никто не спрашивал.
— А подтверждение показаниям реабилитантов о насилии в фонде удалось найти?
— Ранее в ходе допросов нам рассказывали, что в фонде применялись три вида наказаний: физические упражнения до изнеможения, порка ремнем и помещение в карцер в наручниках. При этом заключение длилось от нескольких суток до двух месяцев. Сегодня мы сняли помещение карцера со специальным запирающимся замком и нашли четыре ключа от разных наручников. Это частично подтверждает нашу информацию.
— Ранее звучала информация, что оперативники ищут наркотики. Удалось ли найти их?
— О наркотиках нам рассказали несколько человек. Они утверждали, что боевые группы фонда занимаются своего рода операциями по подбрасыванию наркотиков обычным людям с целью пиара и вымогательства денег. Мы предположили, что в этом случае у фонда должны быть наркотики при себе и храниться они должны где-то в помещении. Однако наркотиков сегодня не обнаружено, и это тоже результат. Теперь мы точно знаем, что их тут нет.
— Евгений Ройзман пожаловался нам, что вы брали здание фонда штурмом и зачем-то выломали решетки на окнах. В этом была необходимость?
— А как иначе? Мы пришли с постановлением суда, а им по барабану. Говорят, старшего нет, свободны, до свидания. Пришлось вскрывать принудительно.
— Сопротивление сотрудники оказывали?
— Нет, сопротивления не было.
— А как реабилитанты отнеслись к вашему появлению?
— Для двоих из них наше появление стало спасительным. Мы только вошли, а к нам подходят два человека и просят спасти их. Один из них — уже пожилой мужчина, не наркоман и не алкоголик. Вышел из тюрьмы, денег добраться до дому не было, и он лег переночевать на перроне железнодорожной станции. Кто-то позвонил в фонд и попросил забрать его как наркомана к себе. Приехала бригада, затолкала в фонд, где его заставляли стирать носки, трусы и использовали как раба. Держали с лета.
— Евгений Ройзман заявил также, что обыски проводятся по заказу губернатора. Что вы на это скажете?
— Это бред.
— Может ли по результатам сегодняшнего обыска быть возбуждено уголовное дело против самого Ройзмана?
— Сначала надо проанализировать все материалы, которые сегодня удалось добыть. На это уйдет какое-то время. Но вообще история с фондом Ройзмана один в один напоминает историю с фондом «Преображение» Андрея Чарушникова. И сценарий по большому счету может быть таким же.
(Справка «Известий»: в 2001 году Андреем Чарушниковым была зарегистрирована в Кемеровской области благотворительная организация «Преображение России». Она позиционировала себя как организация, избавляющая людей от алкогольной и наркотической зависимости. Однако, как позже выяснилось, в методы сотрудников «Преображения» входили пытки и насилие по отношению к подопечным. В феврале 2004 года Чарушников заподозрил одного из рабочих в краже, избил мужчину черенком лопаты, после чего приказал подчиненным вывезти тело и закопать на одном из кладбищ Кемеровского района. В настоящий момент дело Чарушникова рассматривается в суде. Ему грозит до 15 лет лишения свободы.)
