За нападение на журналистку Елену Милашину ответит следователь

В деле о нападении на обозревателя «Новой газеты» Елену Милашину могут появиться новые обвиняемые. Но не из числа напавших 5 апреля 2012 года на журналистку и ее подругу, сотрудницу международной правозащитной организации Freedom House Эллу Карамянц, а из сотрудников МВД Московской области.

Милашина и Карамянц, признанные потерпевшими по делу о грабеже, обратились к главе СКР Александру Бастрыкину с заявлением, что часть документов в их уголовном деле сфальсифицирована полицейскими, а подписи подделаны. Они требуют возбудить уголовное дело против следователя Романа Тишкина, который ведет расследование и, вместо того чтобы искать реальных преступников, пытается привлечь к уголовной ответственности невиновных.

Потерпевшие также просят генерального прокурора Юрия Чайку взять расследование этого дела под свой личный контроль и не допустить, чтобы были осуждены невиновные. С аналогичными заявлениями в адрес главы СКР и генпрокурора обратился и Фонд защиты гласности.

— Елена Милашина сразу заявила, что ее хотели запугать, а не ограбить, что искать преступников нужно, исходя из написанных ею материалов. А их было много: по ситуации на Северном Кавказе и в Беслане, расследования гибели правозащитницы Натальи Эстемировой и подлодки «Курск», — поясняет глава Фонда защиты гласности Алексей Симонов. — Но профессиональная версия даже не отрабатывалась.

Сама Милашина с самого начала говорила следователям, что последние ее расследования были о наркополицейских, которые подкидывают наркотики и фабрикуют дела против невиновных. Свежая статья из этой серии вышла буквально за несколько дней до нападения, и, возможно, именно с нею и было связано нападение, замаскированное под банальный грабеж.

Журналистку и правозащитницу избили в подмосковной Балашихе в ночь на 5 апреля. Нападавших было двое, Милашину сильно били по голове — у нее зафиксировали сотрясение мозга, 14 гематом, был выбит зуб. Женщинам повезло, что за них вступились случайные прохожие, которые вспугнули преступников. Те забрали сумку с ноутбуком, но оставили значительную сумму в рюкзаке, еще одну сумку с деньгами и документами удалось отбить.

И Милашина, и Карамянц считают версию ограбления по меньшей мере странной: били их основательно и неспешно, а содержимое сумок «грабителей» интересовало в последнюю очередь. Всего у них похитили чуть более 4 тыс. рублей.

Элла Карамянц запомнила нападавших очень хорошо и даже составила фоторобот. Элла армянка, большую часть жизни она провела на Северном Кавказе и по работе часто бывает в Чечне и Дагестане.

— Я не просто могу отличить кавказский тип внешности, но и определить, к какой конкретной этнической группе относится тот или иной человек, — говорит Элла.

Карамянц не сомневается, что ночью на них с Милашиной напали кавказцы: у обоих были карие глубоко посаженные глаза, выступающие широкие брови, низкие лбы и широкие прямоугольные лица.

— Один был дагестанец, второй — ингуш или чеченец, у него кожа была светлее и волосы с каштановым оттенком, — вспоминает Элла. — Одно могу сказать точно: задержанные парни — не те, кто на нас напал. Этих я вижу впервые в жизни. Кавказцы не хотели нас ограбить, а лишь имитировали это. Уверена: они нас избили, чтобы запугать.

«Дело о грабеже» раскрыли по горячим следам. Уже через неделю после нападения были задержаны два бывших наркомана — Сергей Аверин и ранее судимый Андрей Хлебников, написавшие явку с повинной. 

— По версии следствия, били нас наркоманы «славянской наружности», которые вообще не имеют ничего общего с теми, кто на нас напал, к тому же у обоих есть железное алиби, — рассказывает Елена. — Позже, когда у Аверина и Хлебникова появились адвокаты не по назначению, они отказались от своих показаний. Мы тоже просили устроить опознание, но следователь Тишкин сделал все, чтобы моя подруга Элла улетела в США, так и не дав показаний.

Все эти странности Милашина описала в своей статье «Это мое дело. Так уж получилось...». Потом уже, когда она знакомились с материалами уголовного дела перед тем, как их отправили на утверждение в прокуратуру, всплыло, что один из важнейших документов — «поручение о производстве следственных действий» — просто-напросто подделан и оказался в деле уже после публикации в «Новой».

— В деле появилось поручение, датированное якобы 13 апреля — именно в тот день, накануне отлета Эллы в США, о чем следователи прекрасно знали, нас, оказывается, пытались вызвать для дачи показаний. Но ни меня, ни Эллу никто на самом деле не искал, и это легко доказать, — продолжает Милашина. — Потом в нашем деле под тем же номером, 14/7613, появилось другое постановление на имя подполковника Маришина, датированное уже 30 мая. Даже без экспертизы видно, что подписи якобы Маришина не совпадают и, скорее всего, сделаны разными людьми.

Другая странность заключается в том, что похищенный ноутбук официально так и не нашли, но пароли от него у Карамянц следователи зачем-то упорно выспрашивали.

— Двое других свидетелей обвинения заявили, что на украденном и якобы «найденном» ноутбуке стоял Windows 7, но на самом деле там была совершенно другая операционная система, — говорит адвокат Карамянц Александр Шадрин. — Я не сомневаюсь, что эти «свидетели» дают ложные показания и оговаривают обвиняемых. Следствие хочет представить попытку продажи похищенного ноутбука как обстоятельство, доказывающее причастность Аверина и Хлебникова к ограблению.

Все ляпы и фальсификации следствия Милашина подробно описала главе СКР Бастрыкину с просьбой привлечь следователя к ответственности за подделку документов и провести графологическую экспертизу подписей. А генпрокурора Чайку в другом заявлении попросила взять ее дело под личный контроль.

Адвокат Шадрин считает, что, представляя заведомо невиновных лиц обвиняемыми, следствие покрывает настоящих преступников, «которые никогда в этом случае не будут найдены и наказаны». 

Следователь ГСУ ГУ МВД Роман Тишкин в интервью «Известиям» пояснить, как случилось, что в деле фигурируют разные документы с одним номером, и прочие «странности» не смог.

— Я не могу разглашать материалы дела, обвиняемые еще с ним не ознакомились, и оно не ушло в суд, — говорит Тишкин. — Дело возобновлено, и говорить о результатах расследования пока рано.

Между тем, по данным Фонда защиты гласности, количество нападений и преступлений против журналистов только увеличивается: в 2011-м их было 81, за девять месяцев этого года — уже 76.

По словам главы фонда Алексея Симонова, рост пострадавших журналистов идет в основном за счет агрессивного поведения полицейских во время митингов и «Маршей миллионов», которые освещают представители СМИ. Если же на корреспондентов нападают не в рабочее время, то, как правило, это списывается на банальную «бытовуху».

— Правоохранительные органы всеми возможными способами отвергают в преступлениях, совершенных против журналистов, профессиональную подоплеку, в большинстве случаев эта версия даже не отрабатывается, — замечает Симонов.

— Медиасреда в России остается одной из самых опасных в мире, — считает президент Freedom House Давид Крамер. Он тоже призывает российские власти «провести надлежащее расследование дела Милашиной и Карамянц и найти истинных виновных в этом преступлении».

— Это дело должно оставаться приоритетным до того момента, пока настоящие преступники не будут привлечены к ответственности, — комментирует Крамер.

По его словам, «это необходимо, чтобы предотвратить дальнейшие нападения на журналистов и правозащитников».