«Капков — исполнитель, идея расформирования театра принадлежит Серебренникову»
Труппа Театра имени Гоголя собрала очередное экстренное собрание, на которое пригласила прессу, и вновь озвучила тезисы, изложенные в открытом письме, адресованном руководству страны. Актеры выразили беспокойство в связи с расформированием театра и грядущим роспуском труппы.
На альтернативной встрече с журналистами глава департамента культуры Москвы Сергей Капков заявил, что Театр им. Гоголя останется репертуарным и в ближайшие два месяца его ждет технический и творческий аудит. Не присутствовавший ни на одном из мероприятий уволенный художественный руководитель театра Сергей Яшин прокомментировал «Известиям» последние события.
— Повлияло ли новое собрание актеров на ситуацию в театре?
— Мне сложно судить, я уволен из театра, насколько я знаю, никаких реакций не последовало. Реформа, проводимая в нашем театре, стала настоящей трагедией для труппы. Что бы ни говорили, какую бы демагогию ни затевали, ясно, что театр будет реорганизован. Я не против театральных реформ, просто мне кажется, любую ситуацию можно решить цивилизованно, а со мной обошлись по-хамски. Дали открыть сезон, объявить о планах, а на следующий день в жесткой форме попросили написать заявление по собственному желанию. Ко мне можно по-разному относиться, любить, не любить, но все-таки 50 лет моей жизни отданы театру, 25 из них я руководил Театром имени Гоголя. Были периоды творчески насыщенные, были — менее интересные, но нельзя забывать, что многие вещи мы поставили первые не только в Союзе, но и в мире. Например, неизвестные пьесы Теннесси Уильямса. Обидно, что в эти дни на Театр имени Гоголя выливается столько грязи.
— За прошедшие дни вы смогли понять, почему департамент решил реформировать Театр Гоголя?
— Это давно спланированная акция. Кирилл Серебренников мечтал расширить свою сферу влияния, его интересовали поиск новых тенденций и создание новой театральной программы. Поскольку театр находится рядом с «Винзаводом», к тому же там есть и другие помещения, он остановил свой выбор на нем. Это было осуществлено, поскольку Серебренников пользуется поддержкой выcокостоящего начальства. А описывается ситуация так, будто Театр имени Гоголя настолько ужасен, что весь департамент обливается горючими слезами, переживая, что с ним нужно что-то немедленно делать. Это же полная демагогия.
— Власти упрекали ваш театр в непопулярности, говорили о плохой посещаемости?
— Евгения Шерменева (замруководителя департамента культуры. — «Известия») заявила, что у нас посещаемость 30%, это неправда. Посещаемость у нас небольшая, но все-таки 67%, у театра есть и свой зритель. В ответ Шерменева сказала: «Рядом с вами есть клуб и дискотека — там всегда народу полно». После этого заявления я понял, что спорить с человеком, далеким от театра, рассуждающим таким образом, бесполезно.
— Что произойдет с запланированными на будущий сезон премьерными спектаклями?
— Речи о том, чтобы их выпустить, даже не было. Два спектакля порушено. Первый — «Остров» по Макдонаху — был сделан для молодежи. В этом году я взял в труппу семь ребят, сейчас они в подвешенном состоянии. Второй — «Мистраль» по пьесе Ольги Кучкиной — тоже сорван. Исполнитель роли Ван Гога — народный артист Мезенцев ушел из театра в знак протеста.
Театр хотят разрушить до основания и построить новый. Идут разговоры о том, что надо сохранить пожилых актеров, но я в это не верю. Реорганизация развязывает руки, дает возможность заключать новые договоры и приглашать новых артистов.
— Сергей Капков заявил, что труппа останется.
— Капков только исполнитель. Идея расформирования театра принадлежит Серебренникову. Он заявил, что с этой труппой работать не будет.
— Но для чего-то департамент создал экспертный совет, который отсматривает спектакли театра?
— Вы же понимаете, что это за совет. Он создан для того, чтобы подвести творческую базу под закрытие Театра имени Гоголя. Экспертный совет — это зондеркоманда.
— Капков обещал найти для вас и вашей труппы новый театр. Какие-то переговоры с вами ведутся?
— Это всё слова. Я только мечтаю о том, чтобы труппа сохранилась, ведь это единый организм. Вы слышали, как Капков прокомментировал вчерашнее собрание актеров? Он сказал, что старшее и среднее поколения боятся, что их выгонят, поэтому они держатся за старое, но в труппе есть молодые актеры, которые хотят перемен.
— На самом деле раскола в труппе нет?
— Никакого разделения нет. Всех молодых актеров в труппу взял я, все они заняты в репертуаре. Но кто-то пытается подтасовать факты. Никто из молодых не выступил с критикой старшего или среднего поколения.
— Каковы будут дальнейшие действия театрального коллектива?
— Я не руковожу этим делом. После слов Серебренникова ясно, что у актеров Театра Гоголя нет выхода, главное — это сохранить коллектив и друг друга.
— В разгар этих событий скончалась ведущая актриса театра Людмила Николаевна Долгорукова. Вы связываете ее кончину с происходящим?
— Прямой связи нет, хотя вряд ли это прибавило ей сил и здоровья. Людмила Николаевна до последнего принимала активное участие в жизни театра. Воспользоваться ситуацией и обвинить кого-либо в смерти Людмилы Николаевны было бы подлостью с моей стороны. Она умерла ночью дома, а вовсе не на пресс-конференции, как писала пресса. Долгие годы она болела.
— Вам кажется, что смена руководства в Театре Гоголя — это первая ласточка в театральной реформе по ликвидации репертуарного театра?
— Конечно, было объявлено, что бюджет не выдерживает столько театров. Но одно дело, когда речь идет о частичном финансировании, в нашем же случае решили разрушить театр. На первой встрече с труппой Капков заявил, что 20 театров правительство планирует реформировать. Не знаю, слова ли это. Он не ожидал, что будет такой резонанс. Может, случай с нашим театром заставит задуматься.
— Чем вы планируете заниматься сейчас?
— Я все-таки профессор Щукинского училища, преподаю на режиссерском и актерском факультетах. Мои конкретные планы связаны с преподавательской деятельностью. А в мечтах мне бы хотелось одного — чтобы хотя бы половина театра была сохранена во имя союза, который создавался долгие годы. Насколько это реально, трудно сказать.
