Создавать правую партию надо не с политтехнологических проектов, а с изменения налоговой системы

Митинги на Чистых прудах и Болотной площади, самовыдвижение Михаила Прохорова и выступления Алексея Кудрина, заявления Владислава Суркова о нехватке на политическом поле «массовой либеральной партии» «раздраженных городских сообществ» — весь этот винегрет красиво выплескивается на страницы печатных и интернет-СМИ порциями «аналитики» о перспективах то ли возрождения «Правого дела», то ли создания новой правой партии под руководством тандема Кудрин–Прохоров.

Нисколько не отвергая целесообразности направления «болотного» недовольства в конструктивное русло, осмелюсь усомниться лишь в том, что соответствующие партийные проекты, как кремлевского, так и чисто оппозиционного происхождения, могут иметь в современной России хоть какое-то отношение к классической правой идее. Которая, напомню, берет свои истоки в представлении о государстве как институте, созданном и финансируемом гражданами за счет уплачиваемых ими налогов с целью производства «чистых общественных благ». То есть благ, в производстве которых государство оказывается эффективнее частного сектора — а именно защиты граждан и обеспечении законности.

При этом с точки зрения правой идеи взаимоотношения государства и гражданина должны основываться на следующих принципах.

1. Избирательное право напрямую увязано с исполнением обязанностей перед государством по уплате налогов и (в странах с воинской повинностью) службе в Вооруженных силах.

2. Минимизация перераспределительного эффекта налоговой системы, так как он де-факто приводит к безвозмездному изъятию частной собственности более состоятельных граждан в пользу менее состоятельных.

3. Налогоплательщики не обязаны финансировать пропаганду тех убеждений, которые они не разделяют, следовательно, государство не должно финансировать СМИ.

4. Социальная справедливость заключается прежде всего в равном отношении общества и государственных институтов к гражданам независимо от их благосостояния, а не перераспределении для обеспечения равных возможностей.

5. Государство должно минимизировать свое участие в сфере производства «чистых общественных благ». А  в таких сферах, как медицина и образование, следует усиливать роль частного сектора.

6. Передача гражданами государству функций по защите и обеспечению законности не означает полного отказа от права на самостоятельное выполнение этих функций (отсюда, например, мощные движения за право на владение оружием, его хранение и ношение).

7. Внешняя  политика должна быть направлена исключительно на обеспечение задач обороны и экономических интересов граждан и их бизнеса, а поддержка и финансирование идеологически близких режимов, «братских народов» или агрессивно-требовательных экономически несостоятельных непризнанных государств есть проявление левацкого желания раздуть функции государства и вместе с ним — его финансирование за счет тех, кто платит больше, чем получает взамен.

8. Жесткий контроль над государственными расходами, требование сбалансированного бюджета, минимизации государственного долга и инфляционного налога.

9. Граждане, доходы которых формируются за счет бюджета (то есть чиновники) по определению являются политическими оппонентами правых, поскольку экономически заинтересованы в поддержании и росте набора и объема производимых государством услуг за счет нетто-плательщиков в госбюджет.

Учитывая эти пункты, несложно ответить на вопрос, где социальная база, разделяющая хотя бы половину из перечисленных тезисов, и принадлежит ли к ней хотя бы одна из политических фигур, столь настойчиво номинируемых на роль предводителя «новых правых» (кстати, отличное название партии — «Новые правые»)? На данный момент в России нет и не может быть статистически значимого количества носителей нормальной правой идеи, как нет в публичном политическом пространстве и дискуссии по основному предмету политической жизни — об объеме и составе производимых государством общественных благ, с одной стороны, и о подходах к его финансированию, то есть об уровне и структуре налогового бремени, с другой.

Более того, обозначившееся во второй половине 2000-х огосударствление экономики в еще большей степени подорвало социальную базу правых, которая по определению может состоять только из экономически независимых (в том числе от государства, государственных подрядов и государственных привилегий) граждан, осознающих свой вклад в финансирование государственных расходов и, как правило, отдающих в бюджет больше, чем они получают из него.

Для того чтобы политическое пространство наконец обрело недостающую правую часть спектра, начать следует не с политтехнологических проектов, а с изменения налоговой системы, чтобы обеспечить увязку интересов граждан как потребителей общественных благ, с одной стороны, и налогоплательщиков, с другой. Когда российские граждане наконец ощутят в полной мере, что ничто из получаемого нами от государства не является бесплатным и цену этих благ мы платим на ежедневной основе — в виде акцизов на бензин, водку и сигареты, 18-процентного НДС почти на все покупки, 13-процентного НДФЛ и сокращающих фонд оплаты труда 34-процентных взносов на социальное страхование, тогда многие начнут задаваться не только вопросами об эффективности использования уплаченных нами налогов, но и более фундаментальным вопросом: «А нужно ли нам все то, что так заботливо нам навязывает «социальное» государство?»