От Фрейда до «Фукусимы»

В Вене проходит Генеральная ассамблея МАГАТЭ. Это первое собрание всемирного ядерного клуба после трагедии на АЭС «Фукусима» в Японии, войны в Ливии и недавнего запуска российской АЭС в Иране, который многие эксперты подозревают в тайной разработке атомной бомбы. Ассамблея проходит в нервозной обстановке, ее решения могут оказаться чувствительными для будущего цивилизации.

Центрифуга с фонариками

— Сэр, вы против войны? — спросила волнующей наружности восточная красавица, которой русский поэт вполне мог адресовать свое «Шаганэ ты моя, Шаганэ». В руках у девушки была листовка о том, что в Вену прибыл отец иранской атомной бомбы профессор Аббаси-Давани и собирается выступить с трибуны МАГАТЭ. Шаганэ с соратниками раздавала листовки, но делегаты всех континентов прятали руки, будто прокламации намазаны полонием. Пацифистов было жаль.

— Вы уверены, что у Ирана есть атомная бомба? — спросил я у Шаганэ.

— Моя семья эмигрировала из Ирана после революции, но связи поддерживаем. Иран научился обогащать уран и уже сейчас может сделать несколько бомб, — девушка печально вздохнула и добавила: — Я учусь на врача в Венском университете и категорически против насилия.

— Сколько вы платите за обучение? — я перевел разговор на другую тему, вспомнив недавние скандалы с медицинскими вузами в России.

— €350 за семестр. Вам будет интересно, что студенты из бывших советских республик учатся в Венском университете бесплатно. Кроме России, потому что у вас своих университетов хватает. У нас почти 40 лет работал Фрейд, я учу психоанализ, чтобы меня нельзя было обмануть лживыми заявлениями, — Шаганэ неожиданно вернулась на тропу политических разоблачений.

Очень скоро я убедился, что если бы пацифисты из группы Шаганэ проникли внутрь Конгресс-холла, где заседает ассамблея МАГАТЭ, будущему неврологу пришлось бы призвать на помощь все свое врачебное искусство, чтобы откачать единомышленников. Отец иранской атомной бомбы превзошел все ожидания и довел бы оппонентов до нервного приступа. На сотнях столов всех делегаций были поставлены презенты — макет центрифуги, на которой обогащается уран. Центрифуга затейливо играла огоньками и могла превращаться в брелок.

Именно эти центрифуги доводят Запад до белого каления и обсуждаются Советом Безопасности ООН. Центрифуга-сувенир — вызов Западу и подтверждение того, что Иран со своего пути не свернет. Сувениры, по моим наблюдениям, пришлись делегатам по душе гораздо больше, чем прокламации пацифистов. Не видел никого, кто гордо отказался бы от иранской центрифуги.

Но это цветочки. На выставке, которая традиционно сопровождает ассамблеи МАГАТЭ, Иран коварно расположил стенд напротив стенда США, своего главного супостата. Посетители равнодушно обходили американский стенд и толпились у иранского, где было два гвоздя — макет АЭС «Бушер», сделанной по российскому проекту, и злосчастная центрифуга в полный рост.

Стенд Ирана вызывает ажиотаж.

После открытия выставки американцы от нервозности уронили на пол громадную вазу, и она, как атомное ядро после бомбардировки, разлетелась на мелкие осколки. Американскую экспозицию надолго закрыли, а иранцы взирали на криворуких янки с тайным торжеством. Впрочем, на следующий день, когда французы устроили винный фуршет для всех участников, больно было смотреть уже на иранцев, которые, соблюдая сухой закон, сиротливо жались вокруг своей центрифуги.

Австрия — принципиально безъядерная страна. Ни ядерных реакторов, ни ускорителей, ни тем более атомных станций. Почему же Международная организация по атомной энергии разместилась в неядерной стране? В 1970-х канцлер Австрии Бруно Крайский и генсек ООН, тоже австриец, Курт Вальдхайм решили превратить Вену, ставшую после распада империи заштатной провинцией, в третью штаб-квартиру ООН после Нью-Йорка и Женевы. Это был удивительный тандем: в годы войны канцлер был узником концлагеря, а генсек, будучи немецким офицером, истреблял партизан и евреев, что, впрочем, выяснилось, когда он оставил ООН.

Новый комплекс ООН, который чуть не разорил страну, построили в районе Вены, где исторически проживали евреи. Отсюда вышли Зигмунд Фрейд, Иоганн Штраус, Густав Малер, отец сионизма Теодор Герцль. Кстати, предки создателя американской атомной бомбы Роберта Оппенгеймера родом из Вены, на деньги Самуила Оппенгеймера в XVII веке принц Евгений Савойский окончательно и безоговорочно разгромил турок. Замыкая круг, добавлю, что мать создателя советской атомной бомбы Юлия Харитон сошлась с учеником Фрейда и тоже поселилась в Вене. То есть МАГАТЭ в Вене вовсе не бельмо на глазу.

Эклектичный комплекс зданий ООН производит на знатоков архитектуры впечатление сильнее, чем Новый Арбат в Москве. Это поистине разгул урбанизма, которому конца не видно. Сейчас  здесь строится самый высокий небоскреб в Европе, хотя до этого в Вене их не было вообще. Перед комплексом стоит самая странная в мире авангардистская католическая церковь, похожая снаружи на колхозную слесарную мастерскую, а изнутри — на магазин ИКЕА. Я не видел в церкви ни одного прихожанина, хотя в ООН работают тысячи человек любых вероисповеданий. Уютно в такой церкви себя может чувствовать только моль.

Позади комплекса спряталось единственное здание, наделенное душой, — православная церковь, построенная русскими офицерами, которые попали в австрийский плен во время Первой мировой войны. Австрия может сколько угодно считать себя носительницей высокой культуры, но тогда в австрийском плену от инфекций и голода умерли десятки тысяч русских военнопленных. Кстати, во время Второй мировой войны СССР, в отличие от США, Вену не бомбил. Есть справедливость в том, что комплекс ООН расположен именно в зоне бывшей советской оккупации.

— Главная проблема ядерной энергетики после «Фукусимы» — безопасность, требования к ней возросли многократно, — делится своими мыслями глава «Росатома» Сергей Кириенко. — Россия предложила МАГАТЭ комплекс мер, которые значительно ужесточают контроль на атомных станциях. МАГАТЭ согласилась с российскими предложениями, а Россия первой применила эти требования, в частности, стресс-тесты, на своих атомных станциях. Мы приняли несколько групп МАГАТЭ, которые проверяли наши АЭС по новым правилам. Мы не побоялись пригласить в Россию экспертов по безопасности, которые приехали с более строгими проверками, и это было отмечено МАГАТЭ. Кроме того, проекты всех российских станций, которые строятся за рубежом, отвечают новым условиям. В том числе станция в Иране.

О чем же говорил с трибуны МАГАТЭ профессор Давани-Аббаси, которого пацифисты и эмигранты считают отцом иранской атомной бомбы? При коротком личном общении этот человек не показался мне ястребом. Впрочем, и создатели советского атомного оружия были милейшими, интеллигентнейшими людьми.

Профессор — ветеран ирано-иракской войны прошел ее простым солдатом. В ноябре 2010 года на него было совершено покушение, и ученый едва успел вытолкнуть из  машины с бомбой детей и жену. В тот же день был взорван его ближайший коллега, тоже ученый-атомщик. Как рассказывают, когда в начале 2011 года возникли сложности с пуском российской АЭС, только что назначенный на пост руководителя атомной программы Ирана профессор почти плакал и вздыхал, что его расстреляют.

В Вене Давани-Аббаси разоблачал агрессоров и террористов, уверял, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер, направлена на диверсификацию энергетических источников и укрепляет независимость страны. Давани-Аббаси пообещал, что центрифуг в Иране будет еще больше, но обогащение урана будет совершенствоваться в мирных целях.

Если вы считаете, что это дежурные речи, то почему же доклад представителя Ирана оказался единственным, который был встречен на Генеральной ассамблее бурными, продолжительными аплодисментами, которые напомнили реакцию на доклады нашего Генерального секретаря. Рукоплескали делегаты развивающихся стран, которые принято называть третьим миром, но которых в ООН громадное большинство.

— Объяснение восторженной реакции в одном слове — Ливия, — размышляет австрийский профессор Йозеф Хитцингер. — Ливийский лидер Каддафи, пытаясь наладить отношения с Западом, прекратил развитие ядерной программы, отказался от создания атомной бомбы, хотя немало уже продвинулся. В итоге сделал себе хуже, потому что Запад посчитал его слабым. Результатом западной агрессии в Ливию стало то, что многие развивающиеся страны увидели в ядерной программе гарантию своей безопасности перед лицом непредсказуемых изворотов политики.

После Чернобыля наступило долгое ядерное затишье, строительство новых атомных станций было заморожено во всем мире. Но «Фукусима», как можно было предположить по всеобщему ужасу в первые дни катастрофы, не стала новым Чернобылем. Лекарством от «Фукусимы» стала Ливия. Удар по Ливии заставил мир быстро забыть ужас «Фукусимы», потому что в отличие от наводнений и землетрясений бомбардировки можно предотвратить.

После «Фукусимы» об отказе от ядерной программы объявило стран меньше, чем пальцев на одной руке. Напротив, за 20 лет, как сказал генеральный секретарь МАГАТЭ Юкиа Амано, согласно утвержденным планам, в мире появится еще 90 реакторов.  Можно сказать, что Муамар Каддафи, не защищая диссертаций, сделал для развития ядерной отрасли не меньше, чем Оппенгеймер и Харитон.

На досуге я отправился на поиски венской Башни дураков, которая находится на территории городской больницы и медицинского университета. Это один из первых в мире изоляторов, где содержали лунатиков, невротиков и душевнобольных. До Фрейда этих несчастных держали в цепях и не лечили, потому что вскрытие не показывало никаких патологий. У Башни дураков я подумал, что мы не можем разглядеть двух вещей — атомное ядро и человеческую душу. Но надо признать, что в изучении ядра мы продвинулись куда дальше, чем в изучении человека.

Знаменитый Дом дураков, откуда пошла венская школа психиатрии и психоанализа.