Александр Школьник: "РСН собирает аудиторию из надежных, успешных и нескучных людей"

Бывший продюсер детских программ Первого канала Александр Школьник весной прошлого года возглавил радиостанцию "Русская служба новостей". РСН так набрала обороты, что прежнее радио "для немногих" ныне обладает весомым авторитетом и в медиа-сообществе, и в коридорах власти. "Профиль" решил выведать у Школьника секреты его успеха.

— Почему вы согласились возглавить РСН?

— Любой новый амбициозный и позитивный медиа-проект мне интересен. Когда мне предложили возглавить РСН, я хорошо понимал, в каком состоянии находится радиостанция. Оно было таким, что нужно было либо сразу идти на рывок, либо незаметно наращивать мускулы. Второй вариант, наверное, был бы менее болезненным, но к успеху привел бы не скоро. Я решил поглубже вдохнуть и делать лучшее в стране разговорно-новостное радио. Вот так — ни больше ни меньше. Для многих радийщиков тогда это было чрезмерно амбициозное заявление и, возможно, мы в какой-то мере рисковали, но как оказалось — сделали. Очень кстати для достижения задуманного были 24 часа эфира на FM-канале.

Изменить стереотипы информационного пространства, сломать его привычную и одинаковую для всех СМИ структуру, сделать его насыщенным в результате заинтересованного, глубокого и оперативного отражения ситуации не только в высших сферах политики или бизнеса, но и в жизни реального человека, не только москвича, но и любого россиянина — моя давняя идея.

Конечно, при таком расширении поля задачи, которая была поставлена перед коллективом РСН, нужно было принимать во внимание и главную радийную трудность — формирование и удержание собственной аудитории слушателей. Без такой аудитории не может существовать ни один радиоканал, в отличие от канала телевизионного. Мы не можем рассчитывать на случайное нажатие кнопки. Мы в большей степени зависим от целевой аудитории, чем наши коллеги-телевизионщики. Поэтому для нас так опасно менять контент и формат вещания — можно потерять преданных слушателей, которых мы просто обязаны уважать, беречь и чьи ожидания должны оправдывать.

— Каков портрет тех, кого вы считаете своей аудиторией? Чего, по-вашему, слушатели ждут от радиостанции?

— Это хорошие люди, это те, которые уже переболели юношескими болезнями, но не стали стариками. Люди, которые могут считаться состоятельными, но при этом всегда работающие, живущие за счет собственной активной деятельности, не почивающие на лаврах достигнутого. Люди, которые хотят быть в курсе всего, получать свежую информацию, но не нуждающиеся в подсказках и интерпретациях, готовые употреблять чистый, политически не окрашенный продукт.

Наша аудитория социально активна, по роду занятий разнообразна, она любит жизнь, свое дело, страну, в которой живет, и верит в лучшее. Поэтому ни "желтить", ни "чернить" мы не будем. Мы будем говорить правду, но не только о плохом и трудном, но и о хорошем и успешном. Мы хотим, чтобы позитивно настроенный человек оставался на нашей волне.

Вообще, когда я пришел в РСН и вынужден был целиком погрузиться в новостную атмосферу, я по-настоящему всерьез задумался над тем, откуда берется "информационная жесть" — без комментариев, без оценок. Где журналистские расследования, где "письмо позвало в дорогу", где поиски "героев нашего времени", где рассказы о тех, кто рядом с нами. Почему нет баланса плюса и минуса? Почему мы живем в одном мире, а информационщики рассказывают нам о другом? Думаю, дело в людях — в самих журналистах. Их учат технологиям, но не учат душевному теплу, ответственности и открытому отношению к миру.

— Как к реформам отнеслись в коллективе?

— В нашем случае дело обошлось "малой кровью" — ушли несколько человек, не захотевших оценить ни нового времени, ни новых требований, ни новых перспектив. Поддались любимому еще по 1990-м протестному инстинкту, а когда через некоторое время поняли, что все не только не плохо, но даже хорошо, а иногда — и блестяще, то попросились обратно. Но ситуация уже изменилась, уже заработала новая команда, уже сложилась сетка вещания. Так что, увы…

— Что сейчас принципиально нового на "Русской службе новостей"?

— Могу с гордостью сказать, нам многое удалось. Мы ввели порядка 40 новых программ и рубрик. Начиная от "Дачных страстей" с Андреем Тумановым, известным "дачником" нашей страны, и заканчивая вещанием для полуночников, с не менее известными "неспящими в Москве". Появилась серьезная обойма общественно-политических, экономических, социальных программ, мы ввели новые стандарты качества новостного вещания на радио. Выстроилась линейка программ о людях, добившихся успеха.

Зажглись новые радийные звезды — Андрей Добров, ведущий программы "107 минут", Андрей Батурин, экс-ведущий программы "Время", который делает для нас передачу "Подстраховка". В выходные мы увеличили по времени и усилили по содержанию "разговорную" часть эфира.

— А в части информации?

— Тут мы решили пойти дальше, чем просто радио. Мы поставили задачу — начать работать в режиме информагентства, то есть самостоятельно производить информацию и выдавать ее в эфир.

Получилось. Сейчас у нас 205 собкоров по городам и весям, практически во всех субъектах Федерации, и мы планируем расширять сеть. Я очень горжусь тем, что теперь у нас такая солидная армия единомышленников и профессиональных партнеров.

РСН уже вещает в 37 крупных городах России. Ежечасно выпуски наших новостей можно слышать не только на нашей частоте, но и на "Русском радио". По скромным подсчетам, численность потенциального потребителя нашего новостного продукта составляет 86 млн человек. Это здорово!

Мы стараемся вовремя рассказать нашим слушателям самые важные новости сегодняшнего дня, недели, сезона. В большинстве случаев нам удается сделать так, чтобы эти новости либо прозвучали из уст тех, кто за них "в ответе", либо чтобы они были прокомментированы авторитетными людьми, чей статус, знания и опыт не вызывают сомнения ни у журналистского сообщества, ни у нашей аудитории. Мы упорно добивались такого эксклюзива и рады, что нам удалось взять высокую планку интерактивной журналистики.

— Кого приглашаете в эфир?

— У нас в эфире бывают два-три ведущих ньюсмейкера еженедельно, и не случайно в центре Москвы появилась новая студия РСН. Мы теперь соседи Дома Пашкова — к нам легко и быстро добраться от Кремля, от Дома правительства, Совета Федерации, Госдумы, Минобороны. Мы доступны и открыты, и в прямом и переносном смысле — в центре событий.

— Вы участвуете в других проектах?

— Своим прежним привязанностям я не изменяю, это не в моих правилах, каждый из моих проектов достоин бережного внимания. По-прежнему занимаюсь "Юнпресс", по-прежнему — во всяком случае, эмоционально, творчески и консультативно — связан с детским телевидением. По-прежнему руковожу информационным проектом "Медиакратия", в реализации которого играет ключевую роль партия "Единая Россия". Его участники — боевой отряд молодой отечественной журналистики. Если не были еще у нас на сайте — заходите.

Еще в моей жизни есть Общественная палата. Я горжусь тем, что имею возможность реально участвовать в решении серьезнейших вопросов, касающихся развития не только отечественного медиа-пространства, журналистики, их позиционирования за рубежом, свободы слова в СМИ, но и в целом гражданского общества. А иногда я просто могу оказать реальную помощь людям и в первую очередь коллегам-журналистам. Высокую оценку получила наша работа с детьми.

— Есть ли будущее у журналистики? Не считаете, что ваши реформаторские усилия в этой сфере окажутся напрасными?

— Согласитесь, что телевидение и радио интересны не столько самой новостью, сколько оперативностью ее подачи, подробностями и деталями, наконец, субъективным фактором, который может быть обусловлен только живым человеком — журналистом. Ньюсмейкером. Люди не готовы отказаться от живого общения друг с другом, им все еще нужен собеседник, даже тот, с которым они не согласны. И слава богу!

— А насколько качественно подготовлены к работе новоиспеченные журналисты?

— На мой взгляд, преподаватели журфаков, которых сейчас по всей стране переизбыток, не всегда точно представляют, кого и для чего они готовят.

В профессиональную жизнь выпускают каких-то псевдоспециалистов, из которых только 30% идут работать в СМИ, а остаются там, добиваются устойчивого развития в профессии, вообще, не более 10%.

Отечественная школа журналистики живет в стандартах 50-летней давности, а это неправильно. Новым временам, новым возможностям и задачам нужна и новая школа. Нам необходимо ее создавать и в фигуральном, и в буквальном смысле. Нам нужно качество, а не количество. А вообще, по-хорошему, нам нужно пересматривать и критерии отбора абитуриентов на факультеты журналистики, и учебные программы, и требования к преподавательским кадрам. Нет необходимости и в таком количестве малоизвестных и совсем не престижных факультетов и отделений, готовящих моих молодых коллег.

Вспоминаю, что во время моей работы в программе "Доброе утро" на Первом канале к нам приходили ребята, которые вообще начинали с нуля. Их ничему не учили, кроме того, где взять и как переработать информацию. Причем не в интересах потребителя, а исключительно в интересах "заказчика". Но даже не это страшно. С этим еще можно справиться. Страшно, что у молодой российской журналистики в подсознание вбита формула: "В этой стране ни работать, ни жить невозможно". В среде молодых особым журналистским шиком считается откровенный цинизм и полное неприятие исторических и культурных ценностей нашего народа и государства.

А по-моему, фундаментом для журналистики, для мировоззрения журналиста и его профессионального развития является служение вере, правде и Отечеству. Во всяком случае, именно этому мы учим тех ребят, которые приходят в "Юнпресс" или попадают со студенческой скамьи в проект "Медиакратия".

— Жизнь стремительно меняется. Каков же портрет журналиста XXI века?

— Журналист не должен быть свободен от уважения к обществу, к государству, к национальной культуре, традициям и к закону. Я, собственно, об этом, но другими словами уже сказал. Для некоторых, к сожалению, давно стала привычной подмена понятий. Журналисты для себя решили: мы четвертая власть, а власти можно все. И ведут себя в соответствии с этим представлением о свободе. Такой взгляд на профессию развращает и ничего хорошего не приносит ни обществу, ни самой журналистике. Я считаю это таким же нарушением свободы слова в СМИ и прав человека на получение независимой информации, как и административное давление, любой властный произвол. Но я оптимист. Все придет в норму. Мы же вместе учимся демократии. Научимся. Немного нужно подождать.

— Какие задачи как член Общественной палаты вы хотите решить?

— Понимаете, наиболее активные граждане объединяются в сообщества — эдакие бурлящие среды, которые выдвигают своих лидеров в Общественную палату. Взять, к примеру, Вадима Самойлова из группы "Агата Кристи". Ему удалось объединить молодых рокеров, и он представляет их интересы в палате. Я — интересы "Лиги юных журналистов". Мало кто знает, что существует целый пласт подростковой субкультуры, который пытается реализовать себя через газеты, радио, телеканалы, Интернет. В моей родной Свердловской области тираж самиздата насчитывает 2 миллиона экземпляров в год. Вот такие творческие ресурсы! И так каждый из нас — интересен не сам по себе, а тем институтом гражданского общества, который он представляет. Это способ, шанс для многих людей быть услышанными на самом высоком уровне. Обществу нужно помогать говорить и учиться быть услышанным. Считаю абсолютно верным высказывание Владислава Суркова о том, что для власти ОП полезна. Как инструмент она состоялась. Чиновники стали ощущать не только глас, но и глаз народа.

Наша же задача, задача членов Общественной палаты, — отказавшись от личных амбиций, суметь саккумулировать все услышанное и увиденное и рассказать это тем, от кого зависит изменение ситуации в той или иной плоскости общественной жизни, жизни каждого человека. Только когда мы добиваемся серьезных практических решений от власти, только тогда мы можем считать деятельность Общественной палаты по-настоящему успешной.

— Недавно исполнилось 45 лет детскому телевидению. Какие перспективы у юных зрителей?

— Во-первых, меняется отношение государства к детям, во-вторых, само телевидение уже может позволить себе затратные проекты, в-третьих, есть выраженный общественный спрос. Детское вещание медленно, но верно проникает во все телевизионные и радиозакоулки. Думаю, что скоро у нас появится самостоятельный государственный детский канал, сродни каналу "Культура". Такое у меня предчувствие. Надеюсь, оно меня не подведет.

Попробуйте в течение дня посмотреть телевизор. Уверен, сразу найдете приметы активного наступления если не детского телевидения, то телевидения для детей точно. Жаль, конечно, что за годы опалы детства мы утратили ценные кадры, во многом разучились делать и кино, и ТВ для детей; но было бы желание — придут и кадры.

Сегодня у младшего поколения другие взгляды на жизнь, другие запросы — "Ералашем" не накормишь, мультиков и сказок мало. Нужна информация — качественная, о разном и в новом, детско-подростковом формате. Вот этого пока нет. Но будет — и очень скоро. Думаю, с наступлением цифрового ТВ появится масса каналов и пакетов, причем для разных возрастных категорий — от дошкольников до старшеклассников.

ШКОЛЬНИК Александр Яковлевич. Родился 25 марта 1964 года в Нижнем Тагиле Свердловской области. Окончил Уральский государственный университет. Кандидат педагогических наук. Учредитель детского информационного агентства "Юнпресс". Инициатор и организатор Международных фестивалей телепрограмм для детей и юношества (1993—1998), Конгресса юных граждан России (2002), Всероссийских молодежных акций "Мы — едины!", "Нам продолжать историю!" (2001—2003). Продюсер детского вещания ОАО "Первый канал". В настоящее время генеральный директор ИА "Русская служба новостей". Руководитель и сопредседатель оргкомитета Общероссийского информационно-образовательного проекта "Медиакратия". Член комиссии Общественной палаты по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в средствах массовой информации. Президент Общероссийской общественной организации "Лига юных журналистов", лауреат премий Союза журналистов Москвы, Союза журналистов России.

Интервью опубликовано в журнале "Профиль"