Музыкант, культуролог Александр Липницкий: "Представить себе Башлачева, торгующегося из-за гонораров, я не могу"

В студии экс-участника группы "Звуки Му", известного подвижника русского рока Александра Липницкого, на Николиной Горе в апреле 1986 года Башлачев записал свой последний и самый трагический альбом "Вечный пост". О подробностях той записи Липницкий вспомнил в разговоре с обозревателем "Известий" Михаилом Марголисом.

вопрос: Насколько тщательно Башлачев работал над этим альбомом?

ответ: Более чем тщательно. На мой взгляд, проблема Башлачева как продюсера собственных песен заключалась в его гиперконтроле над ними. Он, как и Мамонов в 80-е годы (мне есть с чем сравнивать), никому не доверял влезать в свою "кухню". Почему, собственно, у него и не было серьезных попыток создать группу. Он очень ревновал свои песни к кому-либо и не хотел никому их доверять ни на концертах, ни  в студии. Поэтому роль Славы Егорова (на тот момент звукооператор "Аквариума". - "Известия"), который приехал вместе с Сашей из Питера именно в качестве продюсера, к сожалению, не была реализована. Руки у него были связаны.

Например, мы планировали добавить в "Вечный пост" какие-то инструменты. Я говорил Саше, что могут приехать музыканты из "Звуков Му", что-то сыграть. У нас там, в студии стояли и барабаны, и клавиши. Но Саша все отверг. Да и сам Слава Егоров, будучи мультинструменталистом, мог сделать музыкальную палитру альбома богаче. Но в итоге все свелось к записи, я бы так сказал, домашнего концерта.

Запомнилось, что все 12 дней, которые Башлачев работал в студии, ему было очень важно найти какое-то правильное состояние души во время записи вокала. Он мог целый день настраиваться, чтобы что-то спеть. Жил он легко, а вот песни свои лелеял. Боялся с ними расстаться.

в: Записывался он в разное время суток?

о: Нет, только в вечерние часы. Саша был абсолютной совой, как, скажем, и Цой. По-моему, раньше трех часов дня мы в студию не приходили. Утром, вернее, к часу-двум, я ему готовил завтрак. Эти 12 дней я был у него как бы за повара.

в: Примерно к моменту записи альбома "Вечный пост" некоторые относят начало его внутреннего кризиса. Он стал регулярно пить, практически прекратил писать?

о: На записи он еще был в полном порядке, с точки зрения энергичности, самооценки. А вот спустя несколько месяцев, летом 1986-го, когда он приехал ко мне в гости, в квартиру на Каретном ряду, то признался, что у него какая-то засада с песнями, они живут в нем, но не выскакивают наружу. Сказал, что "потерял к ним ключик". Это его дико мучило. Дело было не в наркотиках и алкоголе. У него начался затяжной творческий кризис. И он с ним в итоге не справился. Саша был молод, а рядом не оказалось человека, которому он мог бы абсолютно довериться. И он замкнулся.

Как ни печально признать, но запись "Вечного поста", причастностью к которой я могу дорожить и гордиться, сильно обломала СашБаша. Он серьезно на нее надеялся. Предполагал, что этот кассетный альбом разойдется большим тиражом и т.п. А в общем-то так не вышло. По версии Насти Рахлиной (гражданская жена Башлачева. - "Известия"), он позже уничтожил оригинал альбома.

С другой стороны, он ни разу за два года не сказал мне, что ему не понравилась та запись, и ты, мол, пожалуйста, не тиражируй копию, которую я тебе сделал.

в: Почему он захотел записываться у тебя, в Москве. Ведь обитал он тогда в Питере, где был сам Андрей Тропилло?

о: В процессе съемок фильма "От винта!" о СашБаше мы поехали к Ирине Лешаковой в Комарово, где Башлачев провел много времени в последние свои два года. И Тропилло мне там долго рассказывал о своем сложном взаимодействии с Башлачевым. Вначале он очень хотел его записать. Но Башлачев не давался, приводил всякие отговорки. А потом Тропилло понял, что Башлачев боится у него записываться. Ко мне-то Саша поехал только после уговора, что я не буду оказывать никакого влияния на запись — ни как владелец студии, ни как продюсер. А попасть в лапы к Тропилло значило отнестись к записи концептуального альбома, как относились Гребенщиков, Цой, Кинчев. Тропилло для них соавтор, ему нужно доверять свои песни. Андрей с ним несколько раз вроде уже обо всем договаривался, но СашБаш в последний момент куда-то исчезал.

Башлачев вообще любил неожиданно исчезать, и обложка "Вечного поста" связанна с этой его манерой. У него же в одной из песен упоминается Колобок. И у меня появилась идея оформить пластинку с помощью этого самого Колобка. Мы поместили на обложку изображение просфоры, которую полулегально выпекли в пекарне Свято-Данилова монастыря.

в: В те самые его последние, кризисные два года начался ведь самый расцвет нашей рок-музыки. Большие фестивали, масса гастролей, директора, продюсеры. Башлачев же появился лишь на 5-м питерском рок-фестивале. Не делались попытки вовлечь его в бурный концертный процесс, вытащить на большие площадки?

о: А он уже и не вытаскивался. По причине затяжной депрессии. Его нужно было отвести к хорошему психотерапевту. Но этого никто не сделал. И он выглядел и чувствовал себя все хуже и хуже.

Я хорошо запомнил нашу последнюю встречу и еще его ужасное состояние после концерта на том самом питерском фестивале 1987 года. Он был крайне недоволен своим выступлением (хотя и стал лауреатом). У всех вокруг там был праздник, веселье, а у него... Да  и  Сашина мама вспоминала, что он просто был душевно болен в последние два года. 

Он ошибся, что в свое время остался в Питере. Ему нужно было приехать в Москву. Он был немного неприкаян в питерском андеграунде. Так и остался там приезжим самородком, но не попал в топ, как, в общем, Майк Науменко. Не было у них жизненной хватки. Представить себе Башлачева сейчас в качестве звезды, которая строит себе дом на тысячу квадратных метров или торгуется из-за гонораров в десятки тысяч долларов, я не могу. А в других наших рок-звездах это уживалось наряду с их маргинальностью.

Смерть Башлачева пришлась на тот момент, когда все наши основные рокеры были на пике успеха, дела пошли в гору, и гибель СашБаша выглядела досадной случайностью, несчастным случаем. Многие себя, конечно, винили.

Я часто думаю, что эта сентиментальная, на грани пошлости, песня Макаревича "Костер" никому не подходит так, как Башлачеву.

Константин Кинчев, лидер группы "Алиса":

вопрос: Смерть СашБаша иногда называют Рубиконом в нашем рок-н-ролле. Мол, с его уходом, что-то с русским роком случилось, что-то в нем надломилось?

ответ: Я вот, как раз, не понимаю, что имеют в виду, когда так говорят.  Находясь в "скорлупе" "Алисы", я не ощущаю стагнации, распада, деградации рок-н-ролла. Поэтому мне сложно говорить на тему Рубикона.

Смерть Башлачева - это большая человеческая трагедия. Мне - из-за моего внутреннего эгоизма - очень обидно, что Саши так рано не стало. Я не услышал колоссальное количество его песен, которые, наверное, мог бы услышать. Но сослагательное наклонение не та форма, которую можно в данном случае использовать.

в: Но последние полтора года он практически ничего не писал?

о: Да, возможно, это и подтолкнуло к трагедии. Но любые депрессии имеют свойство заканчиваться. И открывается что-то новое, дающее импульс для творчества.

Я для себя решил так - говорил это на его похоронах и теперь скажу: он поскользнулся. Это несчастный случай, и потому в своих молитвах я и за него прошу.