«Глобальный ум не созрел для решения проблем Мирового океана»
С решением проблем Мирового океана нельзя затягивать, чтобы не получилось, как в поговорке: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Об этом заявил в интервью МИЦ «Известия» на полях Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) президент Объединенной судостроительной корпорации Александр Рахманов. У России для этого есть как минимум лучший ледокольный флот. Подробнее о строительстве ледоколов, гражданской продукции, планах на флот и проблемах мирового океана — читайте в материале.
— Давайте сразу перейдем к событиям, которые для многих петербуржцев стали значимыми. Совсем недавно на Балтийском заводе был спущен на воду атомный ледокол «Урал». Это, если я правильно понимаю, третий из проекта 202/220.
— Второй серийный, третий по счету.
— Работа по строительству остальных ледоколов проекта продолжается? Какие намечены сроки?
— Работа идет согласно графику, с учетом, собственно, тех глобальных факторов, которые повлияли на строительство головного ледокола — «Арктика», после этого идет «Сибирь», потом «Урал». Мы уверены, что в конце года выйдем на ходовые испытания. Надеемся, что ледокол попробует свой первый лед в декабре. Наверное, к марту будущего года мы пойдем проверять его на прочность, передавать заказчику — не позднее мая 2020 года.
Следующие ледоколы пойдут с интервалом в год друг за дружкой. Мы в этом году ждем проведения конкурсных процедур, чтобы не позднее сентября заключить контракт еще на два ледокола.
— Мы по-прежнему остаемся в топе стран, которые обладают ледокольным флотом. Откуда идут комплектующие в условиях санкций — все-таки из-за границы?
— Этот ледокол — счастливое исключение, потому что количество импортных комплектующих, или, скажем так, системных решений, которые произведены вне территории РФ, сведены к минимуму: система электродвижения российская, реакторы российские, турбины российские, главные электрические двигатели — российские, можно продолжать дальше.
В этом смысле этот ледокол очень похож на наши военные заказы, которые собираются и производятся исключительно из российских комплектующих. Наверняка где-то там затесались какие-то небольшие электронные элементы, потому что мы точно не знаем, из чего наши поставщики сделали те или иные шкафы, какие-то элементы арматуры могли быть из разных стран, но покупались исключительно с точки зрения скорости и удобства строительства. Но это не более, мне кажется, 5–10% от общей стоимости изготовления этого ледокола, поэтому мы уверенно и с гордостью называем его российским продуктом.
— На форуме вы приняли участие в заседании о Мировом океане. Какие направления с точки зрения работы ВСК станут приоритетными? Что может стать драйверами развития Мирового океана в будущем?
— Давайте начнем с того, что ключевыми продуктами для нас являются суда высокотехнологичные, к которым мы относим исследовательские, рыболовецкие, ледокольный флот и, например, плавучую станцию «Северный полюс», которая будет первой дрейфующей и при этом самоходной платформой. По сути, мы меняем героический труд полярников на вахту. Там будут работать ученые из более чем 20 стран, заявки уже приходят. В широком смысле это тоже наш вклад.
Если говорить системно, то в первую очередь это, конечно, ледокольный флот, который обеспечивает проводку. Второе — мы умеем делать транспортные суда, работающие во льдах арктических классов. Третья история — арктический круизный лайнер, который, я уверен, будет востребован в ближайшее время. Сюда же ложится плавучий атомный энергоблок, который мы построили.
Всё это элементы работы Северного морского пути и развития устроения Арктики. Не говоря уже об исследовательских судах, которые могут ходить во всех широтах и проводить исследование Мирового океана вне зависимости от температуры воды.
— А как обстоит дело с температурой отношений между странами, если судить по вопросам освоения океана?
— Атмосфера недоверия и подозрения приводит вот к чему. Мы говорим: «Ребята, давайте вместе океан изучать». А нам в ответ: «А-а-а, опять русские что-то придумали, какую-нибудь там закладку сделают!» И бороться с этим недоверием очень сложно. Люди должны понимать, что проблему Мирового океана не может решить одна страна в отдельности. Если тебе не повезло и ты оказался по течению чуть дальше Гольфстрима, ты по-любому будешь получать все те негативные факторы, которые несет в себе течение.
А что, например, происходит с мусором на Карибах? Посмотрели картинки, жутко стало. В рыбе обнаружили микропластик. И, соответственно, полезное диетическое питание под названием «рыба на пару» превращается в яд. Мы же не можем на это не реагировать, правда? При этом решить эту проблему в России нам не удастся. И омываемся мы пятью морями, и выход имеем по крайней мере к двум океанам. 37 тыс. км водной границы, и при этом без сотрудничества проблему океанскую не решить. Наверное, я сделаю очень печальный вывод из всего нашего разговора (дискуссии о развитии Мирового океана на ПМЭФ. — «Известия»), но, к великому сожалению, глобальный ум на сегодняшний день не созрел для решения таких проблем.
Самое главное, чтобы не получилось, как в русской поговорке: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Что-то должно произойти, чтобы эта сфера стала развиваться. Эта работа должна вестись в планетарных масштабах, а амбиции отдельных стран — отойти на второй план.
— Как обстоят дела с военной продукцией?
— У нас идет спад госзаказа, но не такими быстрыми темпами, как на других предприятиях. Объяснение очень простое: у нас в основном изделия длинного цикла, которые производятся более пяти лет. Поэтому мы ощущать этот спад будем следующее десятилетие. При этом у нас идет планомерный процесс по увеличению доли гражданского судостроения. На сегодняшний день это 15,6%, в 2019 году будет 17%, а к 2030 году мы все-таки надеемся выйти на искомую для нас цифру 50%. Эта цифра весьма амбициозная. Если исходить из текущих параметров продаж на военном рынке, мы должны обеспечить объем продаж не менее 250 млрд рублей в год.
— О каких перспективных проектах можно говорить для Военно-морского флота сейчас? С учетом того, о чем заявлял президент.
— Я не буду комментировать и дополнять президента в отношении наиболее прорывных продуктов, о которых не принято говорить широкой публике. Мы получили очень хорошую поддержку со стороны Министерства обороны в части строительства кораблей дальней морской зоны, были подписаны контракты, заложены четыре корабля. Мы видим дальнейшие планы по укреплению этой группировки. Надеюсь, что по работе над другим продуктом, которая много обсуждалась в прессе, будет приниматься уже конкретное решение. Это, наверное, всё, что я могу сказать в завуалированной форме.
