Органы отнялись: Франция теряет полицию
Отсутствие ресурсов, дискомфорт, деморализация, депрессия... Если учесть, что всё это говорится применительно к Франции, то в голове возникнет образ: клошары. Ну, или другие слегка деклассированные элементы. Между тем речь идет о французских полицейских. Местные ажаны переживают настоящий кризис, о чем свидетельствует комитет сената, который целых полгода был погружен в изучение повседневной работы полиции и жандармов. Что он выяснил и какова ситуация на самом деле, разбирался европейский корреспондент «Известий».
Во Франции, как, впрочем, и в большинстве стран Евросоюза, наиболее популярны два типа телевизионных сериалов. Право занять рейтинговые места в телевизионном хит-параде — с получением приза зрительских симпатий — оспаривают мелодрамы и крутые полицейские боевики.
Сложно сказать, насколько сентиментальные мыльные оперы соответствуют французской сегодняшней действительности. А вот про второй тип с уверенностью можно заявлять: экранная жизнь персонажей, представляющих правоохранительные органы, процентов на девяносто девять не соответствует реалиям французской полиции.
По ту сторону экрана
Экранные полицейские управляют роскошными автомобилями и живут в фешенебельных квартирах и домах, расположенных в лучших кварталах столицы. Реальность — это чадящий выхлопом Renault Kangoo с пробегом более 200 тыс. км, на котором отважные борцы с криминалом преследуют бандитов, сидящих за рулем Porsche Cayenne или Range Rover (собственных или, что чаще, украденных специально для совершения преступления).
Новые виды вооружения, закупаемые министерством внутренних дел для использования в борьбе с терроризмом, не помещаются в багажник патрульного автомобиля
В докладе сената (верхней палаты парламента Франции), выдержки из которого опубликованы в Le Figaro, отмечается, что «сирены у некоторых полицейских машин изношены настолько, что не в силах издавать вообще какие-либо звуки. А новые виды вооружения, закупаемые министерством внутренних дел для использования в борьбе с терроризмом, «не помещаются в багажник патрульного автомобиля, поскольку транспортные средства безнадежно отстали в своей конструкции от требований времени».
Чтобы практиковаться в стрельбе, французскому полицейскому ежегодно выдается 60 патронов. Ничего похожего на сериалы, в которых агенты палят по мишеням ежедневно, оттачивая меткость стрельбы и доводя навыки обращения с оружием (выхватить из кобуры, снять с предохранителя, передернуть затвор, прицелиться, плавно нажать спусковой крючок) до автоматизма.
Французским полицейским ничто человеческое не чуждо. В том числе и присутствие в социальных сетях. Вот только заходят сюда не за тем, чтобы похвалиться. Как раз наоборот. Силовики в них публикуют фото-, видео- и текстовые материалы, которые рассказывают о настоящей нищете многих полицейских участков. Туалеты с ободранными стенами и полуразрушенными унитазами. Рабочие кабинеты со свисающей с потолка электропроводкой. Офицеры, отчаянно трясущие пустым картриджем принтера в расчете на то, что после такого «насилия» из него удастся выжать порошка на распечатку еще пары страниц протокола.
Временами складывается впечатление, что авторы ставят перед собой единственную цель — вызвать сочувствие и слезы у пользователей соцсетей. И намекнуть руководству соответствующего министерства и государства в целом, что так жить нельзя. А если в верхах продолжат считать, что «можно», то это чревато. Как взрывом недовольства основной массы рядового состава полиции, так и ростом преступности в результате забастовки силовиков.
Когда полиция беспомощна
Понятно, что устроить полнообъемное прекращение сервиса полицейские не имеют права, но продемонстрировать забастовочный вариант, который уже добрую сотню лет называют итальянским, могут: на рабочем месте все вроде присутствуют и даже изображают кипучую деятельность, но именно что изображают.
В некоторые районы Парижа полицейские ходят только группой и с оружием
СМИ с удовольствием пишут о преступлениях подростковых банд, росте насилия в «горячих районах» французских городов, куда полицейским входить можно только в группе и «с пистолетом наголо». Слишком мягкое применение Уголовного кодекса судами и множество ограничений на использование огнестрельного оружия на улице делают блюстителей порядка фактически беспомощными, вынужденными сражаться против вооруженных бандитов голыми руками.
Сильное возмущение сил охраны правопорядка вызвало убийство семейной пары полицейских, совершенное джихадистом Ларосси Аббаллой. Террорист, действовавший по указанию ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ), расстрелял семейную чету на глазах у их трехлетнего сына.
С тех пор полицейские и жандармы боятся за своих близких. Особенно после того, как была арестована женщина, входящая в группу радикальных исламистов и имевшая на руках список из 2626 служащих силовых структур, подлежавших по решению экстремистов ликвидации.
Застрелившийся дома или в рабочем кабинете полицейский давно уже не та новость, что, с точки зрения газетчиков, достойна помещения на первую полосу. Самоубийства стражей порядка стали настолько частым явлением, что перешли из категории чрезвычайных происшествий в разряд рядовых эпизодов обыденной жизни.
В первые шесть месяцев текущего года во Франции «по собственному желанию» погибли 17 полицейских и 16 жандармов. В 2017 году только общее количество самоубийств в этих двух подразделениях правоохранительных органов составило 68 (числом погибших при задержании опасных преступников французские СМИ не располагают).
Тысяча сожженных машин — спокойная ночь
1 января 2018 года министр внутренних дел Франции Жерар Коллон сказал свое спасибо 140 тыс. полицейских, жандармов и пожарных страны за то, что новогодняя ночь «прошла действительно празднично, без эксцессов».
Министр внутренних дел Жерар Коллон беседует с полицейскими в Лилле
Если понимать под эксцессами террористические акты, то да, всё обошлось без них. Если же рассматривать картину правонарушений в целом, то по всей Франции в ночь с 31 декабря 2017 года на 1 января 2018-го только в пригородах Парижа и на улицах французской столицы сгорело более 250 автомобилей (всего по стране — 1031). Восемь сотрудников полиции и трое жандармов подверглись нападениям, в результате которых получили ранения и травмы.
А видео избиения полицейских, снятое кем-то из «молодых людей» (термин, укоренившийся в полицейской практике для толерантного упоминания афро-арабских организаций хулиганов), стало вирусным хитом интернета. Всё началось с трений между двумя группировками в парижском пригороде Шампиньи, где одна из банд закатила вечеринку, а вторая захотела на нее попасть, но хозяева оказались негостеприимны.
В ту же самую «спокойную» новогоднюю ночь в Страсбурге пятеро полицейских пострадали от ожогов, причиненных огнями фейерверка: «молодые люди» родом из Афганистана (впоследствии задержанные, но отпущенные после вмешательства адвокатов) использовали шутихи в качестве огнестрельного оружия.
Ряды «молодых парней» постоянно пополняются всё новыми боевыми единицами. Причем главным образом — несовершеннолетними. К которым — по закону — не каждую физическую меру можно применить. А если превысишь установленные пределы — полицейских же затаскают по судам.
Полицейский патруль в новогоднюю ночь в Париже
Малолетним криминальным элементам суд не грозит — через час-другой после задержания адвокаты их «отмажут», и преступники выйдут из участка с полным сознанием собственного превосходства над правоохранительной системой страны, их приютившей.
В сегодняшней Франции на одного полицейского приходится 356 жителей страны (без учета нелегалов). С таким соотношением войну не выиграть. В Норвегии, где всё спокойно, один полицейский приходится на 222 жителей, в Дании — на 245, в Швеции — на 195. В эти страны нелегалы тоже проникают, но катастрофических последствий наплыв «беженцев» пока не вызвал. Общественный порядок держится. Надолго ли — это, конечно, вопрос.
Необъявленная война
«Все прекрасно знают, что во Франции идет война иммигрантов против полиции, жандармов и пожарных, — утверждает известный французский специалист по журналистским расследованиям Ив Маму. – Началась она в 2015 году, но ни одно правительство, руководившее страной с того времени, не считает это войной. И потому не принимает соответствующих мер».
Крупные столкновения мигрантов с полицией в феврале 2017 года
По данным Института Монтеня, количество сторонников идей салафизма во Франции насчитывается от 30 тыс. до 50 тыс. С 1990 по 2017 год их численность выросла на 900%. Показатель сам по себе впечатляющий, но корреспонденты издания Atlantico Франсуа Бернар Юнг и Александер дель Валь считают, что и он отстает от реалий жизни еще процентов на сто.
Для поддержания порядка на улицах полицейских явно не хватает. Но об увеличении штата силовиков если и идет речь — это скорее слова ради слов. Эммануэль Макрон, собираясь на выборы, обещал сократить число чиновников в стране на 20 тыс. человек. На полицейских это сокращение не распространяется, но расширять состав полиции можно только за счет зарплат увольняемого офисного планктона. В текущем году стоит задача принять на службу в полицию 1,5 тыс. человек. На фоне имеющихся 220 тыс. это сосем немного.
Гийом Лабо, отставной служащий бригады криминальной полиции, выпустил около года назад книгу воспоминаний о трудовых буднях борцов с преступностью под названием «Ярость полицейского» (Colère d’un flic). В ней приведено множество примеров, как молодежные банды жгут автомобили с находящимися в них патрульными и отстреливают сумевших выбраться из огненной западни.
Парижский корреспондент испанского издания El Confidencial Луис Ривас вспоминает на страницах портала, как Франсуа Олланд в бытность президентом Франции «работал над улучшением своего политического имиджа за счет ухудшения образа полиции»:
«Олланд войдет в историю коммуникативной демагогии благодаря его визиту к предполагаемому преступнику, который, как утверждается, был изнасилован полицейской дубинкой. Главе государства нужна была эта фотография с «жертвой полицейского произвола». Однако он не пошел в больницу, где восстанавливался полицейский — в то же время — от ожогов, вызванных «коктейлем Молотова», брошенного в офицера хулиганом».
Нерешение вопроса
Французские полицейские сегодня вынуждены трудиться за себя и за того парня: количество сверхурочных часов службы «ввиду неблагонадежной обстановки» зашкаливает — за год общим числом набегает от 16 млн до 20 млн. Естественно, что львиная доля переработки ложится на тех, кто патрулирует непосредственно на улице. Там, где по-хозяйски орудует криминальный контингент. О дополнительной оплате за сверхурочные информация отсутствует.
Сотрудницы полиции вышли на акцию протеста в связи с участившимися нападениями
А тут еще пресловутая политика «соблюдения равноправия», навязываемая Брюсселем: любая организация в государстве Евросоюза должна стремиться к тому, чтобы в ней работало поровну мужчин и женщин. Чтобы никакого сексизма и гендерного превосходства.
К чему это приводит применительно к полиции — хорошо видно из упоминавшегося видеосюжета о вечеринке с наглыми гостями и нерадушными хозяевами. В стычку между двумя группировками первыми решили вмешаться два патрульных: мужчина и женщина. Никто из хулиганов скидку для представительницы слабого пола, разумеется, не сделал.
Какие перспективы у французской полиции? Мягко говоря, весьма туманные. Косвенное свидетельство тому — намерение министра внутренних дел уйти в скором времени в отставку. Официально (он уже объявил об этом) — для того чтобы подготовиться к выборам мэра Лиона. Выборы состоятся в 2020 году, но ради сохранения благопристойного имиджа пост, обещающий больше проблемы и скандалы, чем электоральную поддержку, покинуть следует как можно раньше.
