Жизнь сильнее смерти
В конце апреля состоялась мировая премьера российского фильма «Собибор». Есть в истории человечества страницы, которые хочется забыть, потому что от одного прикосновения к ним комок подступает к горлу. Стыдно становится за всех представителей рода людского, которые допустили подобное — вольно или невольно. История, случившаяся в лагере Собибор, — одна из таких страниц. Она словно сюита, состоящая из нескольких частей. Первая — трагическая — чудовищные преступлении фашизма, Шоа, Катастрофа, «лагерь смерти». Вторая — героическая — восстание, побег, прорыв к своим. И третья, название которой подобрать трудно. Наверное, точнее всего будет охарактеризовать ее как забвение. Четвертая часть — торжественная — тоже существует, правда, зазвучала она слишком поздно, когда зрители, они же главные герои этой драмы, уже не могли ее услышать. Подробности — в материале портала iz.ru.
«Катастрофа»
О холокосте или просто «Катастрофе», как обычно называют геноцид еврейского народа в Израиле, написано много томов и снято множество фильмов. Это не делает ужасы и боль менее значимыми, просто спорить здесь как будто не о чем. Хотя главный вопрос и сейчас остается без ответа: как могло получиться, что один цивилизованный и культурный народ мог поставить своей задачей полное уничтожение другого, не менее цивилизованного и культурного? Веками они жили рядом, ходили в гости, создавали семьи и воспитывали детей — и вдруг такое. И речь, конечно, не о нацистах с их лживой животной идеологией, а о простых немцах, которые с радостью или без оной участвовали в уничтожении евреев, цыган, славян. И лишь очень немногие выступили против.
Считается, что Катастрофа стоила жизни шести миллионам европейских евреев. Такие цифры приведены в протоколе Нюрнбергского трибунала. Примерно по миллиону в год ни в чем не повинных мирных людей — женщин, детей, стариков. Их убивали только за то, что среди их предков были евреи, хотя сами они могли считать себя русскими, поляками, датчанами. Даже немцами.
Конечно, главных виновников геноцида нужно искать в Германии. Но это не значит, что у всех остальных жителей Земли совесть чиста. Не секрет, что дискриминационные (так называемые нюрнбергские) законы были приняты в Рейхе в 1935 году, а ситуация с беженцами стала критической после аншлюса Австрии и присоединения чешских Судетов. После этого в июле 1938 года во французском Эвиане по инициативе президента США Франклина Рузвельта для обсуждения «еврейского вопроса» собралась Международная конференция по делам беженцев. Так вот, из 32 представленных в Эвиане стран лишь одна согласилась выделить средства и земли для приема еврейских беженцев, и это была…Доминиканская республика. Остальные под разными предлогами отказались.
США, Франция, Нидерланды, Бельгия, Канада, Австралия и другие — все заявили, что не имеют возможности помочь, а Великобритания еще и ограничила квоту для въезда евреев на свои территории в Палестине, предложив заменить их на колонии в Восточной Африке. Будущий первый президент Израиля Хаим Вейцман грустно пошутил тогда, что «мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие впускать их в свою страну».
И лишь через несколько месяцев после этого, в ноябре 1938, наступила печально знаменитая «хрустальная ночь», положившая начало открытым погромам и репрессиям в отношении тех евреев, которые не покинули Рейх. И жертв могло быть гораздо меньше, протяни другие страны им руку помощи. Но этого не случилось.
Мюнхенская синагога «Охель Яаков», разгромленная во время «Хрустальной ночи»
С началом Второй мировой войны об отъезде или выселении евреев из Рейха речь уже не шла, а количество их на оккупированных территориях Франции, Голландии, Польши, Венгрии, Румынии, Прибалтики, Украины и Белоруссии многократно выросло. Тогда же начинают появляться гетто и концентрационные лагеря для «окончательного решения еврейского вопроса», как выражались нацистские боссы. Проще говоря, начинает работать машина по уничтожению «расово неполноценных» людей. Фашисты изобретают новые формы и методы убийства, которые практикуют в «лагерях смерти».
«Операция Рейнхард»
Фашистские лагеря были двух категорий — концентрационные и «лагеря смерти». Первые предназначались для содержания военнопленных и арестованного мирного населения, которых предполагалось использовать для пользы Рейха. Заключенных кормили настолько, чтобы они имели силы передвигать ноги, и использовали на тяжелых, фактически каторжных работах.
Лагеря смерти были предназначены исключительно для уничтожения людей, прежде всего евреев. Людей в них не содержали, а сразу по приезду уничтожали в газовых камерах или иных душегубках, постоянное же «население» лагеря состояло из охраны и небольшого количества заключенных, которые обслуживали функционирование «конвейера смерти».
Собибор в Польше был таким лагерем смерти, так же, как Треблинка и Белжец. Эти три лагеря были задействованы в «операции Рейнхард», направленной на полное уничтожение евреев в Польше и соседних странах. Это была государственная программа, за которую отвечало СС, курировал ее Гиммлер. А название она получила в память о начальнике Главного управления имперской безопасности Рейнхарде Гейдрихе, убитом в 1942 году в Праге.
Лагерь Собибор был расположен в глухом лесу рядом с одноименным полустанком, к которому подходила тупиковая ветка железной дороги. Обычно прямо из вагонов большинство заключенных отправляли в газовые камеры. Для уничтожения целого эшелона хватало нескольких часов.
Узников под предлогом «гигиенических процедур» раздевали и заводили в помещение без окон с надписью «баня», после чего запирали мощные засовы и по специальным трубам подавали внутрь выхлопные газы от нескольких старых танковых моторов. Когда люди переставали подавать признаки жизни, в полу открывалось отверстие, и трупы скатывались прямо на платформы. Потом их закапывали или сжигали.
С марта 1942-го до июля 1943 года в Собиборе было убито более 250 тыс. евреев, доставленных сюда из многих стран Европы. Территорию окружали четыре ряда колючей проволоки в три метра высотой. Пространство между третьим и четвертым рядами было заминировано. Между вторым и третьим — ходили патрули. На вышках, откуда просматривалась вся система заграждений, стояли пулеметы и постоянно дежурили часовые. Известно, что в лагере было несколько случаев неповиновения и попыток побегов, но все они заканчивались трагически.
Железнодорожный полустанок Собибор рядом с лагерем смерти
5 июля 1943 года Гиммлер приказал превратить Собибор в концентрационный лагерь, который будет принимать трофейное советское вооружение, а заключенные — заниматься его переоснащением. Понадобились бараки и мастерские, поэтому в северной части лагеря развернулось строительство. Состав «постоянного лагерного контингента» был увеличен, причем теперь в лагере появились советские военнопленные, в основном тоже евреи. Одним из них был Александр Аронович Печерский.
«Прорыв в бессмертие»
Ничего выдающегося в биографии этого человека не было. Родился в семье адвоката в Кременчуге, вырос в Ростове. Работал электриком в депо, получив образование, стал экономистом, руководил драматическим кружком в клубе. Он окончил музыкальную школу и всю жизнь очень любил музыку. В начале 1930-х отслужил срочную. Когда началась война, пошел на фронт. Был аттестован на воинское звание техника-интенданта 2 ранга, что соответствовало младшему лейтенанту, и попал в 596 артполк 19-й армии.
Воевал недолго — в октябре 1941-го под Вязьмой около полумиллиона наших бойцов попали в окружение, в том числе и полк Печерского. Выходили как могли — шли через леса, болота. Пока были патроны, отбивались. Когда боеприпасы кончились, изможденные бойцы снова были окружены врагом. Потом плен, где его происхождение быстро стало понятно.
Евреев держали отдельно в подвале или «еврейском погребе», как называли его фашисты. Переболел тифом, чудом выжил. Потом лагерь под Смоленском, побег, штрафной лагерь под Борисовым, трудовой лагерь в Минске. Печерский назвался плотником, хотя никогда с деревом не работал. Впрочем, знавшие его говорили, что руки у Александра были «золотые».
А потом был Собибор — лагерь смерти. Печерский отлично понимал, что это значит, ведь из всего прибывшего из Минска эшелона в живых к следующему дню осталось всего 80 человек, остальных сразу отправили в «баню». Выживших спасла лишь потребность немцев в рабочих руках. Но «Сашко», как называли его товарищи, не собирался сдаваться. Вскоре они знакомятся со знавшим русский Шломо Лейтманом (Печерский не говорил на идиш) и через него с Леоном Фельдгендлером — неформальным лидером лагерной группы сопротивления.
Оказалось, что среди заключенных есть немало отчаянных голов, но они не видят возможностей для побега. Члены группы Фельдгендлера имели некоторую свободу, поскольку возглавляли рабочие бригады: Янек — столяров, Йосеф — портных, Иаков — сапожников, а Моник возглавлял бригаду молодежи. Очень быстро опытный и харизматичный Печерский становится лидером этой активной группы, в которую вошли и прибывшие с ним советские военнопленные Борис Цибульский, Аркадий Вайспапир, Борис Эстрин, Лейба Срогович и другие. Всего около 40 человек — евреи из Голландии, Франции, Германии, Польши, Советского Союза. Лишь три недели понадобилось Александру, чтобы составить план побега. Впрочем, ждать было нельзя — любой день для каждого из узников мог стать последним.
Наступление немецких войск в районе Вязьмы. Октябрь 1941 года
Идея Печерского была парадоксальной — не тайно бежать небольшой группой, а выступить всем вместе и захватить лагерь. Но прежде нужно было нейтрализовать охрану — несколько десятков эсэсовцев и более сотни коллаборационистов или «капо». В основном это были украинцы из западных областей, прошедшие обучение в специальном лагере «Травник». Часто их так и звали — «травники».
Чтобы обезглавить лагерь, предполагалось поодиночке заманить эсэсовцев в мастерские и там тихо убить припрятанными самодельными ножами и топорами. Предлоги были разные — кому-то шили новую форму и нужна была примерка, кому-то сказали, что среди снятых с заключенных вещей попался отличный кожаный плащ… Так были тихо умерщвлены 11 или 12 фашистов. Телефонная и электрическая линии были перерезаны, весь автотранспорт выведен из строя. Из караульного помещения украинцев было вынесено в водосточных трубах шесть винтовок.
Дальше всё пошло не так гладко — охрана успела открыть ураганный огонь, и склад с оружием захватить не удалось. Но восставшие всё же вырвались на свободу, собственными телами проложив дорогу через проволочные заграждения и минные поля. Из 600 заключенных, находившихся в лагере 14 октября 1943 года, удалось бежать примерно половине.
Александр Печерский. 1941 год
Около 150 человек были убиты огнем охраны или взорвались на минах, примерно столько же остались на территории лагеря. Частью это были больные и истощенные, частью — потерявшие волю к сопротивлению. Но были и те, кто по каким-то причинам не смог или не успел бежать. У нескольких из оставшихся было оружие, и они сопротивлялись, пока не погибли в бою. Всех остальных немцы расстреляли.
Беглецов искала полиция, жандармерия, даже авиацию привлекли. По предложению Печерского узники разделились на небольшие группы и прорывались в разные стороны. Примерно 100 человек были схвачены и убиты. Сашко и его товарищам-военнопленным удалось переправиться через Буг и после недельного скитания по лесам Белоруссии присоединиться к партизанам.
Обыкновенная история
Возглавив группу саперов, Печерский пускал под откос немецкие составы, пока их партизанский отряд имени Щорса не соединился с Красной армией. А потом был арест, допросы в СМЕРШе и фильтрационный лагерь, куда он попал как находившийся в плену. Его отправили в штурмовой батальон — разновидность штрафбата.
Услышав его историю, командир батальона майор Андреев разрешил Печерскому поехать в Москву в Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников, хотя он не имел на это права и очень рисковал.
В комиссии рассказ Печерского услышали писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин, на его основе написавшие очерк «Восстание в Собиборе». Предназначался он для сборника «Черная книга», который готовили Илья Эренбург и Василий Гроссман, но вышел отдельно в 1945 году в журнале «Знамя».
Эшелон с немецкими войсками, взорванный партизанами
А сам Печерский к этому времени был дома. В августе 1944-го, сражаясь в рядах 15-го штурмового батальона 1-го Прибалтийского фронта, он получил тяжелое ранение в бедро. Был восстановлен в офицерском звании и после четырех месяцев госпиталей демобилизован по инвалидности. Женился, вернулся в Ростов, работал администратором в Театре музыкальной комедии. За проявленную в бою храбрость в 1949 году был представлен к ордену Отечественной войны II степени, но награжден медалью «За боевые заслуги».
В том же победном 1945-м Печерский написал небольшую книгу, которая очень скромным тиражом вышла в Ростове. В 1947 году ее перевели на идиш и выпустили в московском еврейском издательстве «Дэр эмэс» («Правда»). В переводе на идиш она называлась «Дэр уфштанд ин Собибур» («Восстание в Собиборе»).
А в 1948 году в СССР началась кампания по борьбе с «безродными космополитами». Был зверски убит Соломон Михоэлс, разгромлен Еврейский антифашистский комитет, готовился процесс по «делу врачей». Подготовленная к Нюрнбергскому трибуналу «Черная книга» была запрещена к публикации.
Международный Нюрнбергский трибунал пытался вызвать Александра Печерского в качестве свидетеля в по делу Собибора, однако он не только не был командирован в Германию, но его еще и уволили из театра, а на некоторое время даже арестовали.
Следующие пять лет на официальную работу Печерский устроиться не мог, да еще находился под негласным наблюдением органов. Жил на иждивении супруги, подрабатывал рукоделием. Лишь после смерти Сталина его взяли простым рабочим на «Ростсельмаш». Он так и проработал на заводе до пенсии, со временем даже стал бригадиром.
В 1964 году Печерский должен был выступить свидетелем обвинения на процессе 11 охранников лагеря Собибор в немецком городе Хаген, но его снова не выпустили. По той же причине не было его и на открытии мемориала в самом Собиборе в 1965-м.
Зато в середине 1960-х в издательстве «Молодая гвардия» вышла историческая повесть о Собиборе -—«Возвращение нежелательно» В. Томина и А. Синельникова. Описывая события в «лагере смерти», авторы удивительным образом ни разу не упомянули о еврейском происхождении его узников и участников восстания — все действующие лица именовались поляками, голландцами, русскими…
Очерк Антокольского и Каверина о Собиборе, написанный для «Черной книги», увидел свет лишь в 1980 году в Израиле, после чего описанные в нем события приобрели мировую известность. Через два года на английском языке вышла основанная на воспоминаниях участников восстания книга Ричарда Рашке «Побег из Собибора», по которой в 1987 году в Голливуде режиссер Джек Голд снял знаменитый блокбастер.
Рутгер Хауэр в роли Александра Печерского в фильме «Побег из Собибора». 1987 год
Александра Печерского сыграл Рутгер Хауэр, получивший за эту роль «Золотой глобус». Самого Печерского на премьере фильма не было, хотя приглашение он получил. Позже вдова Александра Ароновича рассказывала, что ему отказали в оформлении документов на выезд в США.
Единственное, что поддерживало в эти годы Печерского, — это письма товарищей-собиборцев со всего света и их редкие встречи. Они-то понимали, что это был за человек и какую роль он сыграл в их жизни. Он не уезжал, хотя многие его родственники и друзья переехали в Израиль. Но Александр Аронович, хоть и был евреем по крови, не представлял себя без России. По воспитанию и культуре он был русским человеком.
В 1990 году Александра Ароновича не стало. К этому времени о нем уже были написаны десятки книг на разных языках, но в России его имя почти не было известно, а соседи ветерана даже не ведали, чем знаменит человек, живущий в малогабаритной квартире рядом с ними. Образ героя, поднявшего на восстание заключенных фашистского концлагеря и победившего смерть, так и не объединился с образом скромного ростовского пенсионера.
Александр Аронович Печерский на пресс-конференции «Нацистских преступников — к ответу!» в пресс-центре МИД СССР. 22 марта 1983 года
Уже позже, в 2005 году, его именем была названа улица в израильском городе Цфат, а в Тель-Авиве ему поставили памятник. Его имя стало символом еврейского сопротивления, а само восстание — доказательством того, что евреи вовсе не безропотно шли на свою Голгофу, а сражались с оружием в руках и побеждали. В год семидесятилетия восстания Печерского наградили Орденом заслуг перед Республикой Польша.
В 2012 году группа представителей российской интеллигенции обратилась к президенту страны Владимиру Путину с просьбой об увековечении памяти героя. И лишь после этого к Александру Ароновичу Печерскому пришла заслуженная, но опоздавшая слава. Его так и не удостоили звания Героя России, о чем говорилось в прошении, но в 2016 году наградили орденом Мужества. В последние годы именем Александра Ароновича Печерского назвали улицы в Кременчуге, Ростове-на-Дону и Новой Москве. В Ростове-на-Дону герою поставили памятник. А в апреле 2018-го на экраны вышел фильм Константина Хабенского «Собибор». Российская премьера кинокартины состоится 3 мая.
