В Мюнхене завершилась очередная конференция по международной безопасности. Прозванное за свою значимость «Давосом по теме безопасности», мероприятие традиционно собирает ведущих политиков и специалистов. В этом году дискуссии о кризисе мирового порядка и об угрозах международным режимам безопасности зазвучали с новой силой. Подробности — в материале портала iz.ru.
Повторение пройденного
Перестройка архитектуры мирового порядка уже несколько лет как сделалась общим местом в комментариях аналитиков. Вместо пришедшей из 1990-х идеи «дружественной сверхдержавы» США, возглавляющей и объединяющей «мировое сообщество», всё чаще говорят о новом «балансе сил» и угрозе сопутствующих ему конфликтов.
В опубликованной в конце 2017 года стратегии национальной безопасности США президент Трамп писал о появлении игроков нового типа: так называемых держав-ревизионистов (Китая и России), бросающих вызов американским интересам и ценностям и пытающихся переписать правила глобального управления, сложившиеся после разрушения биполярной системы.
Тот же лейтмотив можно было слышать и на недавней конференции в Мюнхене. «У Запада нет новой стратегии в отношении этих двух держав», — заявил в своем выступлении в Мюнхене министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль, отметив, что Россия и Китай «постоянно проверяют ЕС на прочность и подрывают его сплоченность».
При этом саму администрацию Трампа склоняли на каждом углу форума чуть ли не как основного предателя интересов Запада, подающего неверные сигналы (наподобие лозунга «Америка прежде всего») и разрушающего единство союзников в условиях сложнейшего кризиса целеполагания.
Следует отметить глубокую рефлексивность комментариев: Запад прекрасно видит, что источником основных проблем является он сам, и проблемы эти неразрывно связаны с тем, как он развивался в последние десятилетия. Опасения, связанные с китайским экспансионизмом или политикой России в Восточной Европе, носят локальный, почти второстепенный характер в этом анализе. «Россия и Китай (а также Турция и Иран) пользуются нашими слабостями, но не создают их», — заявила в Мюнхене политолог Констанце Штельценмюллер из Брукингского института.
Не в тот подъезд зашли
Традиционно к мюнхенской конференции готовится доклад по актуальным проблемам международной безопасности, формирующий повестку и интеллектуальный контекст мероприятия. При его создании используются свежие работы экспертов ведущих исследовательских организаций, государственных структур и крупнейших корпораций.
В этом году доклад назывался «На грань — и назад?». Рыхловатый текст, изобилующий вопросами без ответов, вращался вокруг одной и той же идеи фундаментального кризиса «мира, как мы его знаем» — нарастающей эрозии прежних правил глобального управления.
«Сразу после холодной войны аналитики и политики полагали, что крепнущие государства превратятся в «ответственные заинтересованные стороны» либерального мирового порядка. Однако всё более очевидным становится то, что такие державы, как Китай или Россия, не намерены кооптироваться, поскольку имеют собственные взгляды на устройство мира и стараются продвигать их в своих сферах влияния. В результате мы теперь стоим на пороге «многопорядкового» мира, в котором конкурируют различные понятия об устройстве», — говорится в докладе.
Таким образом, главной темой форума становилось положение обобщенного Запада (в особенности — евроатлантических структур) в новых условиях. Этот вопрос приобрел особую актуальность после смены администрации в Белом доме.
Америка, как указано в докладе, сочетает уход от ответственности перед союзниками и партнерами с ростом интервенционистских настроений (что хорошо видно в конфликтах на Ближнем Востоке и особенно вокруг КНДР). Последнее особенно важно, так как на ранних стадиях у некоторых экспертов было принято характеризовать администрацию Трампа как изоляционистскую, что на данном этапе уже, очевидно, не соответствует действительности.
Непредсказуемость внешнеполитической линии (а Дональд Трамп полагает эту особенность конкурентным преимуществом своей стратегии — возможно, в силу профессиональных привычек, привнесенных из бизнеса) заодно с ее непоследовательностью осложняет взаимодействие Вашингтона с союзниками и партнерами. Одностороннее поведение новой администрации относительно целого ряда международных режимов (выход из ЮНЕСКО и Транстихоокеанского партнерства, угрозы разорвать «ядерную сделку» с Ираном и выйти из НАФТА) только усугубляет общий кризис целеполагания на некогда едином Западе.
Президент США Дональд Трамп
В Европе авторы отмечают рост неуверенности, связанный с конфликтами внутри Евросоюза, проблемами беженцев, но в особенности — с пессимизмом после Brexit. Дополнительной, но очень важной проблемой, появившейся уже в 2017 году, стала нынешняя администрация в Вашингтоне. Европа начинает ощущать себя брошенной ключевым союзником — и не с военной точки зрения (здесь пока жаловаться не на что), а скорее с политической и ценностной. Как особую проблемную зону авторы выделили Центральную и Восточную Европу, отметив «недемократические» тенденции в Польше и Венгрии, а также «выдохшийся» механизм «Восточного партнерства» с бывшими республиками СССР.
Соответствующие реплики звучали и на форуме. Так, уже упоминавшийся выше Зигмар Габриэль прямо заявил, что Евросоюз нуждается в инструментах «проекции силы» — не только военной, оговорился он, но и ее тоже. «Нас, как единственных вегетарианцев в мире хищников, ждут тяжелые времена», — пояснил он свою позицию. «Мы, безусловно, должны стать самостоятельными, но не в ущерб отношениям с НАТО и США», — вторил ему председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер.
Председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер
Несомненные тактические успехи России на внешней сцене, как пишут в докладе, омрачаются сложной экономической ситуацией в стране. Нерешенным остается и указанный выше конфликт с Западом по поводу «мирового порядка».
К старым проблемам, наподобие изменений климата и миграционных потоков (вызванных, как точно подмечено, не столько последними войнами, сколько неспособностью экономики стран Африки и Ближнего Востока обеспечить молодежь рабочими местами), добавляются вызовы, связанные с бурным ростом технологий, — и в первую очередь вопросы кибербезопасности. Эти проблемы называются одним из факторов дестабилизации мирового порядка в отсутствие каких бы то ни было эффективных норм регулирования и контроля.
«Всё меньше и меньше мировых лидеров понимают, что вообще происходит вокруг. Какая-то массовая дезориентация», — отметил на полях форума Иван Крастев, глава софийского Центра либеральных стратегий, один из ведущих политологов Восточной Европы.
Это замечание можно приложить и к традиционным сферам сотрудничества великих держав: режимам нераспространения и соглашениям о сокращении ядерного оружия. Обострение кризиса вокруг ракетно-ядерной программы КНДР, угрозы Вашингтона разорвать «ядерную сделку» с Тегераном и обвинения России в нарушении договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности задают исключительно скверный фон для дальнейшего сокращения наступательных вооружений и ограничения выхода ядерного оружия за пределы нынешнего «ядерного клуба» (включая и его «подпольную часть»).
Напомним, что в 2021 году истекает действующий с 2011 года Пражский договор («Новый СНВ»), и для подготовки очередного документа остается всё меньше времени — даже если допустить, что стороны уже настроились на автоматическое продление действия соглашения до 2026 года.
Через собственную призму
Тема России в Мюнхене была представлена довольно двусмысленно. С одной стороны, всякий раз, когда разговор заходил о кризисе Запада, на втором-третьем предложении обязательно всплывала Москва: Крым и Донбасс, милитаризация западных округов и кибератаки, а также вмешательство в выборы в США и странах Евросоюза.
С другой стороны, каждая из этих проблем в отдельности носила скорее иллюстративный характер, чем сущностный. Реплика Штельценмюллер («пользуются слабостями, но не создают их») очень точно характеризует отношение. При этом сохраняется восприятие Москвы как ключевого и безальтернативного партнера по целому ряду проблем международной безопасности.
«Сколь бы мы ни были тверды в своем намерении защитить демократию, мы не можем прекратить диалог и совместную работу с Россией по таким критическим вопросам, как стратегическая стабильность, ибо риски чересчур высоки», — заявил бывший вице-президент США Джо Байден, точно обозначив одно из направлений сотрудничества.
Дискуссии возникали буквально на ровном месте. Так, Зигмар Габриэль, положительно отозвавшись о согласии Москвы с идеей размещения в Донбассе миротворцев ООН, заявил, что это наряду с отводом тяжелых вооружений может стать основанием для поэтапной отмены санкций. В ответ его политическую близорукость немедленно принялись исправлять германские парламентарии (в частности, представители ХДС и «Зеленых»), припомнив и исполнение Минских соглашений, и Крым.
Зигмар Габриэль, немецкий политик, член СДПГ
Украинская тематика, когда-то доминировавшая в повестке международной безопасности, занимала скромное место и всё больше тяготила основных игроков. Так и не состоявшиеся в Мюнхене переговоры в «нормандском формате» (Россия, Украина, Франция, Германия) заместили двусторонней встречей Сергея Лаврова и его украинского коллеги Павла Климкина.
Сам Лавров, выступая в первой половине субботы, еще раз вкратце повторил всё те же озабоченности, которые не первый год (а местами и не первое десятилетие) транслируются российским МИДом: расширение НАТО на восток, ПРО, эрозия институтов ООН. Складывалось впечатление, что стороны ритуально отбыли номер, после чего занялись практической содержательной работой в кулуарах, готовя почву для новой политической разрядки, которая неизбежна в отдаленном будущем.
Сергей Лавров, министр иностранных дел Российской Федерации
У России, впрочем, на форуме нарисовалась сложность: судя по комментариям официальных лиц НАТО, Грузия стоит в одном шаге от вступления в НАТО. Другой вопрос, что без решения проблемы спорных территорий Абхазии и Южной Осетии это невозможно. В начале 2018 года американский фонд «Наследие» уже начал аккуратно прощупывать почву в этом направлении.
Его эксперты предложили решение ad hoc: временно вывести Абхазию и Южную Осетию из-под действия 5-й статьи устава НАТО (коллективная самооборона: «нападение на члена НАТО — нападение на всё НАТО»), чтобы не создавать ситуацию, когда война альянса с Россией может начаться, по сути, автоматически. Грузинские власти, впрочем, резко отвергли эту идею, указав, что территориальная целостность страны не является предметом торга.
