«Мы припали ушами ко льду»
С 14 февраля в кинотеатрах стартовал фильм «Лед» — спортивная драма о фигуристке Наде, мечтающей вернуться в большой спорт после тяжелой травмы. Кто послужил прообразами героев? Помогали ли в съемках знаменитые тренеры и звезды фигурного катания? Какие трюки актеры исполняли сами? На эти и многие другие вопросы порталу iz.ru ответил режиссер фильма Олег Трофим.
— Насколько сложно было снимать на льду? Сколько длился съемочный день?
— Мы редко перерабатывали, но, конечно, технически было сложно. Мы думали о том, что нужны специальные приспособления, чтобы снимать на льду, но не учли тот момент, что сложно просто по нему ходить. На льду испытываешь сложности даже в том, чтобы переместиться с точки на точку. К тому же мы не могли снимать долго: нужно пролить каток, чтобы он снова сверкал. Если кому-то что-то требуется передать, то приходится скользить в ботинках, а если надеваешь кошки — а я только в них и ходил — то оставляешь после себя следы. Много было нюансов.
Технически непросто, да и в целом кино довольно сложный процесс. Я убедил себя в том, что не бывает легкого кино. Даже самый отвратительный фильм снять невероятно сложно. Это большой процесс, на котором трудится огромное число людей, всё должно быть согласовано. Никогда в жизни я так много и с таким трудом не работал.
Режиссер Олег Трофим на премьере своего фильма «Лед»
— Сколько максимум вы тратили времени на одну сцену на льду?
— По-разному: какие-то сцены делали по щелчку пальцев. Но были и сложные, которые еле снимались.
— Аглая Тарасова, кстати, сразу встала на коньки? Как она вышла на лед?
— Лежа. Конечно, нам очень хотелось бы, чтобы наши артисты были звездами фигурного катания и мы могли по максимуму снимать с ними сложные номера. Но реальность такова: актеры практически не умели кататься. Милош говорил: «Первое, чему я научился, — стоять, ни за что не держась». Я им благодарен за их усердие и волю. Они учились несколько месяцев. По три-четыре раза в неделю занимались с тренерами и хореографом. Занимались, учились и добились результатов.
— Звезды нашего фигурного катания не давали каких-то мастер-классов или консультаций?
— Мы немного общались с Татьяной Анатольевной Тарасовой. Но консультирование вела Елена Масленникова. Я считаю, что это очень важный человек в мире фигурного катания. Она мастер в своем деле, очень уважаемый специалист. Она и помогла нам расставить все точки над i там, где это было необходимо.
Кадр из фильма «Лед»
— Как часто выходили дублеры?
— Было довольно много сложных номеров, потому что по сюжету наши герои — мастера. Дублеров привлекали достаточно часто, когда были нужны сложные поддержки, выбросы, подкруты. Надо было показать класс и одновременно беречь актеров. Фигурное катание — это очень непростой и травмоопасный спорт. Прыгать и летать на такие расстояния и высоты, находясь при этом на льду, — это какой-то ужас. Я восхищаюсь трудоспособностью и смелостью фигуристов.
— Актеры сами не стремились выполнять сложные элементы?
— Аглая большой молодец, мы запрещали ей делать сложные вещи. Но в какой-то момент она вышла и сказала: «Я хочу делать всё», затем и Милош сказал. Уже потом они позанимались и поняли, как это «всё» трудно делается. Но Аглая умудрилась уговорить продюсеров и втихаря от людей, которые головой отвечают за то, чтобы с ней всё было в порядке, исполнила непростой элемент в номере «Тюлень». В сложной позе она держит себя за конек, на вытянутой руке ее держит партнер и вращает сначала низко над поверхностью, а затем всё выше и вновь опускает. Она могла прочесать лед и лицом, и коленями, но она твердила, что хочет сама, и в итоге сделала этот трюк. Но в итоге мы были на минимальном расстоянии от того, чтобы получить по шапке.
— Но при этом вы не пересекали черту?
— Всё было хорошо в этом плане. Я счастлив, что у нас была профессиональная команда, не было никаких инцидентов. Я очень ими горжусь.
— Аронова действительно сама села на шпагат?
— Да, этим она сразила площадку наповал. Изначально в сценарии не было этой сцены. Диалог был построен по-другому. До начала съемок, когда мы обсуждали с Марией Ароновой роль. Ей было важно, чтобы персонаж — тренер Шаталина — была действующим специалистом, мастером. Она сказала, что у нее обязательно должна быть какая-то фишка. Что-то такое, чтобы мы понимали, что она всё еще в спорте. Мария говорит: «Смотри, что я могу», — и садится на шпагат прямо в гримерке. Я был в шоке. Она действительно занимается, держит форму и очень круто выглядит. Кстати, эта сцена работает, она удивляет и в зале стоит хохот.
Актеры Аглая Тарасова и Милош Бикович на премьере фильма «Лёд»
— Складывается ощущение, что по харизме и темпераменту персонаж Ароновой близок Татьяне Тарасовой.
— Отчасти это прообраз. Да, какие-то ее черты действительно есть: целеустремленность, видение, мощь, уверенность. Мы не делали копию Татьяны Анатольевны, но взяли за основу те свойства характера, которые сделали из нее величайшего тренера. Конечно, нам хотелось создать образ, который бы считывался. Мощный, уверенный, легендарный тренер. Мне кажется, что у Марии Ароновой это получилось.
— Как насчет героини Аглаи Тарасовой?
— Я бы не стал выделять никого персонально. Это собирательный образ. В мире парного фигурного катания такие истории встречаются сплошь и рядом: травмы, трудности в общении между партнерами, уходы из спорта, потом феерические возвращения. Так устроен этот спорт.
— Где проходили съемки?
— Мы снимали в Сочи в олимпийских объектах: там было два стадиона. Еще в Москве — в Сокольниках и в «Меге», в Иркутске и на Байкале. Так как фильм — это все-таки сказка, мы позволили небольшую вольность: поместить Иркутск непосредственно на берег Байкала, хотя город находится на довольно существенном расстоянии. Мы позволили такую неточность, чтобы узнаваемый город стоял на еще более узнаваемом озере. Сам поселок — Листвянка, где живет главная героиня Надя и ее мама, — удивительное место.
Кадр из фильма «Лед»
— Какие из этих мест стали для вас открытием?
— Безусловно, Байкал. Я был там летом и знал, что это место, полное открытий. Зимой там творится что-то особенное. Еще мы были на острове Ольхон — уникальное святое место. Сколько бы ты ни читал и ни смотрел фотографии, находясь там, ощущаешь невероятную силу. Особенно то, как озеро звучит. Мы припали ушами ко льду. Я ничего подобного не слышал. Мы привезли специального человека, который записывал подводный звук Байкала. Они похожи на лазерные бои. Возможно, зритель, который никогда этого не слышал, подумает, что это какой-то искусственный звук и природа не может звучать так синтетически. Когда снимали в первый день, вся съемочная группа вышла на лед и услышала этот треск, мы все присели. На третий уже привыкли: ну расходится лед под ногами, так он каждый день трескается.
В Иркутске мы снимали сцену, где Саша и Надя играют в хоккей, на улицу высыпали все местные жители, смотрели из окон, передавали привет любимым артистам. Под конец дня вышел мужчина со стопкой блинов, а это было ровно год назад в Масленицу. Сказал, что целый день жарил блины и смотрел на нас. В Иркутске очень открытые и отзывчивые люди.
— Почему именно Иркутск?
— У нас в группе много людей из разных маленьких городов. Сам я родился на Крайнем Севере в городе Нарьян-Мар — это за полярным кругом. Тема глубинки, красивой, утонченной, далекой и простой, нам всем близка. Мне как режиссеру было важно поговорить об этом. Наша героиня не из Москвы и Подмосковья, именно откуда-то издалека, где природа имеет вес. Она сильнее и больше человека.
Это было очень важным нюансом в характере героини. То, что она, будучи маленькой девочкой, катается и мечтает стать спортсменкой именно на Байкале, — это задает нам определенные характеристики. Как на меня повлияло то, что я прожил первые 16 лет в тундре на берегу реки. Во многом я состою из этих отношений с природой, и этим же хотелось насытить героиню.
