Дюнкерк с другого берега
В прошлом году активно обсуждалась коллизия, когда российские кинематографисты сделали сразу две картины про космос: «Время первых» и «Салют-7». Но англичане пошли дальше: с разницей в несколько месяцев появились два больших проекта про один и тот же эпизод Второй мировой — операцию «Динамо», когда были спасены более 300 тыс. солдат войск союзников, заблокированных на французском побережье у городка Дюнкерк.
Давно живущий в Лос-Анджелесе уроженец Лондона Кристофер Нолан снял фильм, который так и называется — «Дюнкерк». Прославившийся экранизациями британской классики и нашей «Анны Карениной» англичанин Джо Райт — «Темные времена»: та же операция «Динамо», но увиденная с другого берега Ла-Манша, из кабинета премьер-министра на Даунинг-стрит. «Дюнкерк» появился на российских экранах прошлым летом, «Темные времена» в США стартовали в конце декабря и теперь выходят в наш прокат.
Война в «Дюнкерке» — это война в небе, на земле и на море — в буквальном соответствии со знаменитой речью Черчилля, произнесенной 4 июня 1940 года, уже после завершения операции. То, чего нет в фильме Кристофера Нолана и о чем рассказывает Джо Райт, — это еще одна война: в правительственных кабинетах, в парламенте, в королевском дворце. Война за то, чья сторона возобладает — сторонников мира любой ценой или тех, кто не готов мириться с господством Гитлера.
Черчилль мириться не хотел. Сейчас, в исторической ретроспективе, понятно, до какой степени он был прав. Но тогда правота эта совсем не казалась очевидной. Действительно, что разумнее: спасти свою семью (в данном случае свой народ), заключив перемирие с соседом-бандитом, или идти на него войной, зная, что останешься с сильным врагом один на один? Однозначного ответа нет, особенно когда твою решимость поначалу никто не поддерживает, кроме самого близкого человека — жены (блистательная роль Кристин Скотт Томас).
Европа склоняется под натиском Гитлера, США придерживаются нейтралитета — в фильме есть блистательная сцена телефонного разговора британского премьера и американского президента про то, что купленные уже Англией самолеты Америка отдать ей не сможет, но готова подогнать к канадской границе, а оттуда англичане пусть сами их вывозят на лошадях. Про Сталина в «Темных временах» не упоминается вовсе, но каждый, знакомый с историей ХХ века, понимает: рассчитывать на поддержку советского лидера Черчилль в тот момент вряд ли мог.
Темные времена по Джо Райту — это не только мрачный период войн и испытаний. Это момент, когда человек будто оказывается запертым в темноте собственной черепной коробки, ни через одну из дверей не пробивается спасительный свет, а выход всё равно надо искать. Фильм — о поиске этого выхода.
Но все тончайшие режиссерские ходы, лишь изредка сбивающиеся на фирменной голливудский пафос (когда в поисках ответа Черчилль символично спускается в подземелье, а именно — в лондонскую подземку, чтобы понять и прочувствовать настрой простых граждан), вся виртуозная работа камеры, весь этот тревожный монохром, весь замечательный подбор исполнителей не сработали бы без одного главного «аттракциона»: Гари Олдмана в роли Уинстона Черчилля. Это не просто роль на преодоление, а полное изменение своих психофизических параметров.
Стараниями гримера Кацухиро Цудзи Олдман каждый день, тратя на это по четыре-пять часов, превращался в Черчилля. Тем, кто, предположим, никогда не видел актера, будет трудно поверить, что в реальной жизни он совсем не полный человек, да и лепка лица иная. Олдман научился выглядеть, как Черчилль, двигаться, как Черчилль, и говорить, как Черчилль (к сожалению, в дублированной версии этого не оценить) — ведь именно ораторский дар премьера в конечном итоге и определил, по какому пути пойдет страна.
Это роль шекспировского масштаба, таких немного выпадает на актерскую биографию, хотя Олдману давно и прочно везет. Многие считают, что в этом году повезет по-крупному и он обретет наконец свой «Оскар». «Золотой глобус» и несколько важных профессиональных наград за эту роль Олдман уже получил.
