Два триллиона нарушений при госзакупках
Объем нарушений при госзакупках составляет 2 трлн рублей в год — такая оценка дана в исследовании Института экономической политики Гайдара. Самая популярная коррупционная схема при организации госзакупок — проведение конкурсов с такими условиями, которые заведомо может выполнить лишь одна компания. Также в исследовании оценивались нецелевые расходы, включая и прямое воровство, и откаты. Расходы федерального бюджета на госзакупки составляют 16 трлн рублей в год.
По итогам выборочного мониторинга Институт Гайдара установил, что более 60% закупок осуществляются с нарушениями. Среди государственных закупок по неконкурентности лидирует федеральный уровень (32,9%), на втором месте муниципальный уровень — 19,6% закупок, на третьем — региональный: 8%. Остается довольно низким и среднее количество заявок в случае конкурентной закупки — около трех на один лот в 2016 году.
Потери от неконкурентного поведения при госзакупках составляют минимум 2 трлн рублей в год, рассказал «Известиям» старший эксперт института Гайдара Сергей Жаворонков. Это одна восьмая всех средств, которые отпускает государство на госзакупки.
В 2010 году, будучи президентом, Дмитрий Медведев в послании отметил: «По самым скромным оценкам, нецелевые расходы, включая и прямое воровство, и откаты, и просто нецелевые расходы, составляют не менее триллиона рублей».
Институт Гайдара для исправления ситуации с коррупцией дает ряд рекомендаций. В частности, предлагает установить перечень конкурентных способов осуществления закупок, выработать типовое положение о закупках и унифицировать условия авансовых платежей. Также в институте считают необходимым ужесточить ответственность за нарушения при проведении тендерных процедур и несвоевременную оплату закупок — как для должностных, так и для юридических лиц.
— Законодательство должно быть конкурентным. Не должно быть таких условий, что, как говорится, подходят только те, у кого нос крючком и хвост пятачком, и т.д. Нужно убрать предквалификацию, а также требования при конкурсах на разработку месторождения о том, чтобы у потенциального недропользователя обязательно была нефтепереработка в Ростовской области, — рассказал Сергей Жаворонков. — Убрать субъективизм, условия, которые подстроены под определенного покупателя.
В частности, в исследовании приводятся примеры подобных тендеров: конкурс 2001 года на крупный участок нефтяных месторождений «Вал Гамбурцева» в Ненецком АО, в котором выиграла малоизвестная компания «Северная нефть»; Талаканское нефтегазовое месторождение, которое досталось небольшой компании «Саханефтегаз», а также конкурс на огромные месторождения имени Требса и Титова 2010 года и на Гавриковский лицензионный участок в Ханты-Мансийском автономном округе 2015 года, победителем в котором стала аграрная компания «Юг Руси», хотя ее основным бизнесом является производство подсолнечного масла.
Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов отметил, что уровень коррупции при госзакупках пошел на спад в 2012–2013 годах.
— Тенденция на спад коррупции началась после усиления мер ответственности, реальных случаев тюремного заключения за взятки при закупках, усиления контроля и, как ни странно, начала кризиса, — отметил он.
Сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данильян считает цифру в 2 трлн завышенной.
— На первый взгляд многовато. Думаю, что усилия Минэкономразвития, Казначейства и электронных торговых площадок по ФЗ-44 вполне реальны. Бизнес видит улучшения, поэтому я бы приблизительно назвал 1 трлн, — прокомментировал он исследование.
Старший юрист юридической компании «Мосты» Андрей Неижко считает, что коррупция в сфере госзакупок чаще всего связана с монополией в узкоспециализированных сферах.
— В принципе закон о госзакупках достаточно четко всё регулирует. Проблема в том, что у нас в определенных узкоспециализированных сферах не развита конкуренция. Например, в сферах медицины и обороны. Здесь сложно избежать сговора, поскольку необходимый продукт действительно может быть только у одного поставщика. Также очень многое зависит от цены закупки. Чем она выше — тем больше вероятность коррупции, — считает Андрей Неижко.
Замглавы ФАС Рачик Петросян отметил, что оценка Института Гайдара по объему коррупции в сфере госзакупок в размере 2 трлн рублей «удивительным образом совпадает с объемом закупок, проводимых в форме бумажного конкурса».
В пресс-службе Минфина не ответили на запрос «Известий».
