«Иностранные инвесторы поняли, что рано ушли»
Последние два года были очень непростыми для российский компаний, экономики и инвестиционных банков. Им пришлось искать возможности работы в условиях санкций и крайне высоких процентов, которых инвесторы требовали за свои вложения в российские активы. 2017 год стал точкой разворота: доходности по рублевым облигациям опускаются к историческим минимумам, рынки оживают, и потоки капитала вновь устремляются в Россию. Об этом, а также о миссии Sberbank CIB и готовящихся сделках в интервью корреспонденту «Известий» Алине Евстигнеевой на ПМЭФ-2017 рассказал старший вице-президент Сбербанка, руководитель Sberbank CIB Игорь Буланцев.
— Что вы можете назвать своими главными достижениями за почти год вашего руководства Sberbank CIB?
— Это был очень активный год: менялись экономика, банковский сектор, ситуация с нашими клиентами. Мы полным ходом меняемся вместе с рынком и помогаем в этом нашим клиентам. Ситуация на кредитном рынке стала совершенно другой. В начале прошлого года в банковском секторе наблюдался недостаток ликвидности, клиенты нуждались в финансировании. Но уже во второй половине 2016 года тренд изменился принципиально: ликвидность на рынке стала избыточной, маржа резко сократилась и рынок из рынка продавца превратился в рынок покупателя. Кроме того, конец прошлого года — начало этого ознаменовались очень активным открытием рынков капитала. В дополнение к оживлению на рублевом рынке открылся рынок евробондов. В I квартале, в апреле, было очень много выпусков, рынок просто взорвался, спрос был очень большой. И наша задача во всей этой ситуации — продолжать оставаться с клиентами, поддерживать их. А там, где можем, мы поддерживаем собственными ресурсами, выдаем кредиты, очень разные. Мы увидели за этот год усложнение кредитного рынка, переход от plain vanilla (инструмент, выпущенный на обычных условиях. — «Известия») к проектному финансированию, структурированным кредитам.
— Сейчас спрос на евробонды растет?
— Если клиенту интересно, если мы понимаем, что для него более выгоден рынок капитала, то помогаем выходить ему и с российскими бондами, и с евробондами. И в этом смысле у нас, конечно, очень большое продвижение вперед за этот год. Если брать в целом результаты за 2016 год, то они очень хорошие. Мы перевыполнили планы, мы действительно активно увеличиваем непроцентные доходы, некредитные доходы в целом и комиссионные доходы, а также работаем над увеличением продуктовой линейки, выводим новые продукты. За последний год очень активно начали работать на товарном рынке.
— Вы говорите, что открылось инвестиционное окно. Как Sberbank CIB в дальнейшем видит себя в реализации подобных сделок?
— В прошлом году мы организовали знаковую сделку, которая показала очень большой интерес и открытие рынков для России — сделку по приватизации алмазодобывающей компании «Алроса». Вторая половина 2016 года, а особенно этот год, показали, что это окно открывается и при этом очень активно. Я говорил про долговой рынок, рынок еврооблигаций, на котором очень большой спрос, очень много инвесторов. Мы понимаем, что на рынке equity, на рынке капитала, рынке акций — другие инвесторы. И мы видим разные классы инвесторов, у которых очень большой аппетит.
В этом году мы участвовали на рынке акций в двух размещениях — это «Детский мир» и «Фосагро». И работаем еще над несколькими сделками. Не только приватизационными. С прошлого года осталось несколько объявленных, но еще не закрытых сделок. Там есть вопрос по срокам. И есть несколько сделок рыночных по размещениям клиентов.
— Это сделки, которые всех удивят, сделки года?
— Не хотел бы открывать всех карт, мы их сейчас активно готовим, и вы их увидите совсем скоро.
— Это перспектива лета или осени?
— Перспектива лета. У весеннего инвестиционного окна традиционно пик приходится на июнь.
— Это все-таки приватизационные сделки, размещения государства или корпоративный сектор?
— Есть и такие и такие в плане.
— По поводу отраслей. Где вы сейчас видите наибольший потенциал размещения, привлечения?
— Во всех отраслях есть активность. Если брать размещение, допустим, «Детского мира» и «Фосагро», то это совершенно разные отрасли. Мы видим большой интерес к абсолютно разным компаниям. Конечно, очень многое зависит не столько от отрасли, сколько от конкретного имени, насколько оно будет интересно, каково качество бизнеса и корпоративного управления, насколько сильные финансы, насколько компания может показать не только историю, но и продать историю развития в будущем. В 2017 году мы увидим активность в очень разных сегментах.
— Насколько сейчас компаниям стало дешевле размещаться, чем в предыдущие два года?
— Существенно. Если мы говорим про рынок облигаций, посмотрите, что происходит со ставками на рублевом рынке. В прошлом году, когда окно открылось для российских компаний на рынке рублевых облигаций, мы праздновали, когда первые сделки появились с доходностью ниже 10%. Сейчас стабильно первый эшелон лучших компаний размещаются со ставками ниже 9%. Ставки на рублевом рынке облигаций существенно опустились. При этом мы считаем, что есть еще возможность для снижения. У нас кривая доходности на рынке облигаций, ну и вообще на российском рынке инвертированная. Понятно, что с учетом инфляции 4% мы наблюдаем устойчивый тренд. Ключевая ставка при этом находится очень высоко. И в результате реальные процентные ставки высокие, что создает очень большой спрос со стороны инвесторов. Мы ожидаем, что темпы снижения ключевой ставки будут выше во втором полугодии.
— А насколько дешевле нашим компаниям стало привлекать валюту?
— На рынке еврооблигаций мы видим колоссальное движение вперед. Те размещения, которые проходили в этом году, опустили доходность, премию за российский риск, за российский государственный риск и корпоративный российский риск очень существенно. Мы находимся почти на уровнях, которые, я имею в виду по премии, мы видели до начала кризиса, до снижения цен на нефть. Сейчас наши компании могут привлекать средства дешевле всего за всю историю.
— Зарубежные инвесторы поверили в российские компании, российскую экономику?
— Можно назвать несколько факторов. Безусловно, один из них — рынки привыкли, инвесторы привыкли к тому, что цена на нефть опустилась, рубль девальвировался и экономика пришла в какое-то более или менее сбалансированное состояние. Когда в 2014, 2015 годах мы видели существенное движение цены на нефть вниз, у инвесторов возникла огромная неопределенность в дальнейшей динамике. То же самое в отношении рубля. Произошедшая стабилизация — это существенный позитивный фактор для инвесторов. С другой стороны, 2015, 2016 годы были годами рецессии. Мы видели много кварталов падения ВВП. Сейчас мы видим, что рецессия заканчивается и экономика России приходит в стабильное состояние. Пусть рост пока небольшой, но, по крайней мере, это уже рост и это уже хорошо. Это тоже существенный фактор.
Плюс, конечно, можно сказать о том, что за конец 2014 — начало 2015 года горячие деньги ушли из России, а какое-то количество лимитов инвесторов на Россию было порезано и, наверное, порезано сильнее, чем того требовали объективные обстоятельства. Россия все-таки является, с учетом той стабилизации, которую мы видим, привлекательной. Россия стала менее горячей темой для обсуждения, инвесторы стали возвращаться, переосмысливать свои лимиты на Россию и увидели, что размер риска, который есть, недостаточен. Это можно посмотреть по разным факторам, начиная, допустим, с доли вложений в государственные облигации, которые прошли какую-то нижнюю точку и сейчас доля вложений иностранных инвесторов в ОФЗ выше 30%. Это очень большие цифры. Все эти факторы привели к тому, что инвесторы начали возвращаться. Они просто поняли, что рано ушли. Мы видим, что еще есть возможность для увеличения потока иностранных инвестиций.
— Насколько серьезное влияние оказывают на настроение зарубежных инвесторов санкции, которые все еще действуют в отношении России? Инвесторы из каких стран готовы вкладывать в наши активы?
— Мы видим довольно диверсифицированной интерес к российскому риску абсолютно из всех регионов — и это самая приятная тема. Это и Европа, и Великобритания, и США, и Азия. Поэтому мы понимаем, что сейчас спрос есть отовсюду. Будущие размещения тоже ожидаются из разных регионов.
Санкции, безусловно, оказывают некоторое влияние. Есть два фактора, скажем так, санкционные: прямое исполнение санкций и некая осторожность с точки зрения того, что с какими-то рисками, допустим, с какими-то именами в России лучше не связываться, просто на всякий случай. Вот эта ситуация «на всякий случай» была очень важна в 2014–2015 годах, когда инвесторы не понимали, какая реакция будет у проверяющих органов и как дальше будут развиваться санкции. За последние пару лет ситуация успокоилась, поэтому данный фактор не оказывает очень большого влияния.
