«Дали нам самые крутые пушки из тех, что есть в мире»
Артиллерия остается основным средством огневого поражения в тяжелых позиционных боях на донецком направлении. Для борьбы с дальнобойными системами противника, ударов по штабам и целям особой важности применяется уникальное 203-миллиметровое орудие «Малка». Корреспонденты «Известиий» побывали в артиллерийской бригаде «Кальмиус» и посмотрели на боевую работу его расчетов.
«Разбираем и пресловутые М777, и «Панцергаубицы»
Мы приезжаем на позиции бригады «Кальмиус» в плохую погоду — резкий порывистый ветер и низкие облака. Поэтому аэроразведка не работает, а вместе с ней молчит и артиллерия больших калибров. Окопанную «Малку» прогревают, не снимая маскировку. В холодную и влажную донецкую зиму это жизненная необходимость.
— До участия в СВО в артиллерии я никакой подготовки не имел, — рассказывает офицер-артиллерист Дэн. — Меня наша артиллерийская бригада «Кальмиус» научила полностью всему. Мы даже немного сроки подготовки перегнали, у нас было две недели до первой стрельбы, а мы за неделю справились. Мы не подвели бригаду, и бригада нас не подвела.
Дэн был в ополчении в 2014–2015 годах, а как только началась специальная военная операция, пошел добровольцем. Начинал на самоходных 120-миллиметровых гаубицах «Гвоздика», а после получения новой техники попал на «Малки».
Дэн прошел мариупольскую кампанию в 9-м полку тогда еще Народной милиции ДНР, и уже по ее окончании попал в артиллерийскую бригаду.
— Дали нам самые крутые пушки из тех, что есть в мире, — говорит офицер. — Это самая крупнокалиберная самоходная артиллерийская установка в мире!
Она уничтожает цели на расстоянии до 35 км. Обеспечивает эффективную контрбатарейную борьбу и по наводке аэроразведки поражает ценные цели. Натовской технике серьезно достается от наших артиллеристов.
— Разбираем и пресловутые М777, и «Панцергаубицы», есть видеоподтверждения, — рассказывает Дэн.
Но и сами «Малки» становятся важной целью для врага.
— Сейчас много беспилотников летает — как наших, так и команды соперника, — шутит Дэн. — Поэтому у нас постоянно один–два человека стоят на посту воздушного наблюдения, независимо от того, есть работа или нет. У нас есть дронобойка и пулемет для защиты от дронов.
На машину накинут специальный защитный тент, потому что она нагревается и при стрельбе, и в движении, а значит, видна на тепловизорах беспилотников.
— С тентом хоть 30 выстрелов отстреляешь, можно яичницу жарить на стволе, а машину в тепловизор не увидишь, — рассказывает Дэн о неожиданных дополнительных преимуществах штатного тента для техники.
Бойцы говорят, что брезент старенький, тяжелый и массивный, но обеспечивает машине безопасность — это главное.
Сами же «Малки» пришли в бригаду новыми, и, по словам Дэна, с того момента уже проходили замены стволов. Самоходки берегут, и они не подводят ребят.
От Сибири до Южной Америки
Иван с позывным Русский родом из Сибири, приехал в бригаду «Кальмиус» еще до начала мобилизации в РФ, чтобы стать добровольцем.
— Я патриот своей страны, и эта военная кампания у меня не первая: был на Северном Кавказе в пехоте, — рассказывает он. — А здесь случайно попал в артиллерийское подразделение. Я считаю, что должна быть справедливость, и по одному мы, конечно, ничего не сможем сделать. Но когда мы все вместе, то будет результат.
Ивану 39 лет. Он собирается служить до конца СВО, а после вернуться домой, к мирной жизни и семье.
Конечно, родные вначале с трудом приняли решение добровольно отправиться в зону СВО, но сегодня поддерживают Русского и ждут назад с победой.
— Самое сложное в работе наводчика — это когда расчету тяжело, а ты не можешь ничем помочь, нельзя покидать свое рабочее место. Тяжело смотреть со своего места на остальных и ждать, — рассказывает Русский о своей сегодняшней «работе».
Как и большинство военнослужащих из Донбасса и мобилизованных, он употребляет слово «работа» вместо «служба».
Бывшие гражданские из ополчения и мобилизованные принесли в армию такие слова, как «работа», «хозяйство», «офис» и прочие, как бы символически связывая свою службу с привычной жизнью и возможностью потом в нее вернуться.
Среди работающих у самоходки бойцов — Саркис, на его куртке привлекает внимание флаг Армении. Находящиеся рядом сослуживцы улыбаются — мы не первые, кого привлекла эта нашивка, за которой весь жизненный путь бойца.
— В 2003 году родители переехали из Армении в Донецк, купили дом, обустроили, я тут учился и рос. А на службу попал добровольцем во время СВО, — объясняет Саркис.
У него диплом горного факультета Донецкого университета, и после того как закончится конфликт, он хочет вернуться в гражданскую жизнь. Никто не знает, будут ли восстанавливаться шахты, многие из них затоплены за последние 10 лет, поэтому о работе по специальности он пока думает, надо подождать.
Вспоминаем с ветеранами ополчения добровольцев из разных стран, которые в разное время воевали в Донбассе. География самая разнообразная: от бывших советских республик до Южной Америки. Многие уже погибли: и до СВО, и уже во время. Разговор прерывается паузами с добавлением слова «покойный» или вопроса: «Ты не знал про него?» Но от «Малки» пора уходить, даже в такую погоду лучше не создавать лишнее движение вокруг замаскированной техники.
