«В конце июня будем серьезно пересматривать прогноз по курсу рубля»
Российская экономика оказалась намного более устойчивой, чем о ней думали западные и отечественные специалисты, заявил в интервью «Известиям» на ПМЭФ-2022 глава Минэка Максим Решетников. При этом он подтвердил, что нынешний курс в районе 56 рублей за доллар неравновесный и не отвечает потребностям экономики. Министр напомнил, что товары в магазинах не подешевели вслед за американской валютой. Максим Решетников считает, что расслабляться рано, внимательно прислушивается к потребностям бизнеса, объясняет, как санкции ускорили дедолларизацию и не видит ничего противозаконного в майнинге криптовалют.
«Сейчас плотно занимаемся стратегическим планированием, 2030 годом»
— В начале кризиса многие западные институты прогнозировали падение российской экономики на 10–13%. По прогнозу Минэкономразвития, сокращение в этом году составит 7,8%. Западные специалисты изначально слишком пессимистично оценивали нашу экономику или правительству удалось справиться с вызовами?
— Думаю, тут два фактора. Наша экономика существенно более устойчива и жизнеспособна, чем там о ней принято думать. Иногда и мы — наши предприниматели, компании — недооцениваем.
Конечно, по поручениям президента был принят пакет мер. Правительственная комиссия, Михаил Владимирович [Мишустин] каждую неделю проводят совещания, мы добавляем какие-то меры, предварительно их обсуждаем, самые сложные решения у президента рассматриваются. За счет скорости принятия этих решений нам удалось многого добиться. За три месяца примерно 300 пунктов в план включили, из них более 200 мер уже реально работают. Это были меры оперативной стабилизации ситуации, по финансовому направлению, меры, связанные с регуляторикой, меры, связанные с запуском кредитных программ, и так далее. Объем поддержки, предоставленной экономике, беспрецедентен, он превзошел все ковидные параметры.
На фоне этого мы, скорее всего, на каком-то этапе улучшим оценки нашей экономики, но рано расслабляться. Мы имеем снижение, стоит задача вернуться на траекторию роста, это наша стратегическая задача. Структурные изменения, которые начались, идут, они не закончены. Нам предстоит большой и непростой этап подстройки.
У нас сейчас исторически самый низкий уровень безработицы — 4%, это замечательно. Это следствие ранее принятых нами мер, они оказались эффективны и в ковид, и после него. При прочих равных условиях можно было бы сказать, что в целом всё неплохо.
Но сейчас время четко понять и осознать, какие структурные изменения идут, какие отрасли впишутся в новые рынки, для каких отраслей мы должны эти новые рынки создать, а для каких отраслей у нас, возможно, не найдется новых рынков, и надо понимать, что делать с этими предприятиями. Главное — какие новые предприятия, отрасли и компетенции нам предстоит создать, в том числе в рамках импортозамещения. Нам предстоит очень и очень много работы.
— На меры поддержки экономики были выделены колоссальные суммы, триллионы рублей. Вы считаете, этих мер достаточно? Запланировано ли в этом году введение новых мер?
— Сами по себе меры постоянно донастраиваются. На этой неделе председатель правительства подписал две новые. Расширили меры по отсрочкам уплаты соцвзносов. По обращению бизнеса, добавили туда парфюмерно-косметическую промышленность. Это большой пласт, который изначально не вошел, потому что сидит внутри химической отрасли, а там производители удобрений, они себя неплохо чувствуют, поэтому отсрочку не получили. Но мы встретились с бизнесом, поняли, что действительно надо помочь, и включили их. Вторая мера — по кредитным каникулам. Добавили туда представителей пассажирских перевозок.
Все эти меры призваны дать экономике время на перестройку, адаптацию к мгновенному изменению условий. Сейчас это время проходит, и стоит задача запустить и перезапустить экономический цикл, потому что мы видим, что уровень ставок по депозитам, по кредитам высок, и предприятия неохотно берут кредиты, несмотря на всю нашу поддержку: субсидирование процентных ставок, поручительство. Деньги дорогие. Охотно сберегают при этом и население, и предприятия: бизнес не инвестирует, а граждане просто сберегают.
Нам важно, чтобы нормализовалась кредитно-денежная политика в то время, когда бюджет достаточно активно тратит деньги на социальные программы, строительство инфраструктуры. Здесь мы только наращиваем усилия, но их одних недостаточно. Нам очень важно, чтобы структурный кризис не дополнился проблемами циклического кризиса. Важно, чтобы денежно-кредитная политика на фоне снижения инфляции тоже за этим следовала. Это вопрос Центрального банка, он это понимает и действует в этом направлении.
Дальше нам нужно сопровождать структурные изменения, и не просто сопровождать — управлять ими. Это задача уже лета–осени, сейчас плотно занимаемся стратегическим планированием, 2030 годом, приоритетами. С участием отраслевых министерств, председателя правительства постоянно проходят наши крупные обсуждения. Слышим разные мнения, интегрируем их. Мы к осени должны выйти на структурные вещи на ближайшие годы.
«Нас спрашивают: «Этот курс надолго? Если в моменте, то мы переживем»
— Путешественники рады курсу по 56 рублей за доллар. Но насколько такой курс нацвалюты соблюдает интересы экспортеров, импортеров, экономики и граждан?
— Вряд ли текущее состояние можно назвать равновесным и отвечающим объективным потребностям экономики. Да, вроде бы для потребителей хорошо, но давайте пойдем в магазин, посмотрим на цены и поймем, снизились ли они пропорционально снижению курса доллара. Ответ будет: нет, не снизились. Даже на прямые импортные товары, потому что нет каналов поступления, есть проблемы с расчетами. Идет перестройка экономики, меняются поставщики.
Ладно бы проблемы были только с конечным потреблением, но есть промежуточное, у нас встают производства. В четверг (16 июня. — «Известия») президент провел совещание по поддержке автомобилестроительной отрасли, понимая, насколько там глубоки изменения. Этот курс не устраивает и экспортеров, но их немного спасает то, что цены очень высокие, поэтому в рублях они получают неплохую выручку. Правда, не на всех рынках.
К нам уже пришли производители сельхозпродукции, мяса, кто активно экспортирует, и говорят: «Мы прошли точку, сейчас торгуем в убыток. Сколько-то мы можем это поддержать, потому что ранее заработали, рынок сохранить, но долгосрочно? Ребята, скажите: этот курс надолго? Если в моменте, то мы переживем. Если надолго, надо пересматривать все планы».
Бизнесу главное знать, на что ориентироваться. Мы в конце июня будем серьезно пересматривать прогноз по курсу рубля и другие параметры уточнять, потому что это крайне важно сейчас для бизнеса.
— Есть прогнозы, сколько еще может продержаться такой курс?
— Всё зависит от восстановления импорта. Здесь правительство тоже много что делает. Мы запустили большую программу по поддержке особо важного импорта. Объем программы беспрецедентен — 800 млрд рублей. Ставка, под которую могут взять льготные кредиты, дотированная из федерального бюджета, — 0,3% ключевой плюс 3, в нынешних цифрах это меньше 6%. Половина кредитов покрыта поручительствами ВЭБа, по сути, государственной гарантией, чтобы поддержать импорт, немного поднять курс к более комфортному для нашей экономики уровню. Но опять возникают вопросы логистики, вопросы общего спроса в экономике. Я говорил, что люди не тратят деньги, бизнес не тратит деньги, это приводит к тому, что нет спроса, в том числе на импорт.
Вернусь к денежно-кредитной политике. Платежный баланс все-таки будет оставаться сильным не только до конца года, но и в ближайшие годы. Мы активно экспортируем, цены высокие, поступление валюты в страну есть. Другой момент, в чем ценность этой валюты, когда ты на нее не можешь купить товары? Не ради бумажек же, которые в любой момент могут быть обнулены. Это вопрос равноценного обмена в мировой торговле.
«С нашими ближайшими партнерами из стран ЕАЭС торговля в долларах — меньше 20%»
— Насколько сильно сейчас наша экономика зависит от доллара? Насколько длительным или краткосрочным может быть процесс дедолларизации?
— Процесс дедолларизации существенно ускорился санкциями и идет по нескольким направлениям.
Дедолларизация нашей банковской системы — депозитов, кредитов — идет достаточно интенсивно, хотя поток валютной выручки, который всё равно поступает в страну и оседает, делает его крайне сложным, потому что импорта мало. Главный вопрос — расчеты в национальных валютах. Здесь у нас по разным странам разные ситуации.
Валюты имеют разную привлекательность, где-то инфляция высоко двузначная, и привлекательности нет. Зачастую валюты наших партнеров, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе, имеют ограниченную конвертацию, в них сложно накапливать — там ограничения по счету капитала, выводу денег. Тут нам предстоит сильно пересмотреть наши приоритеты и подходы к внешнеэкономической деятельности. Но процесс идет. Например, с нашими ближайшими партнерами из стран ЕАЭС торговля в долларах — меньше 20%.
Но многое еще предстоит сделать. Например, независимую систему платежей, начиная от карточных расчетов, заканчивая респондентскими отношениями банков, а также подключение к системе передачи национальных финансовых сообщений. Предстоит номинировать контракты экспортеров и импортеров в национальных валютах, проработать торговлю парами, чтобы экспортер и импортер всегда могли прийти и купить необходимую валюту. Также есть вопрос биржевых индикаторов.
У нас нет своего биржевого индикатора на зерно, мы привязаны к чужим. За последние два года мы сделали небиржевой индикатор и заставили все контракты регистрировать, но надо создавать биржи по ключевым продуктам нашего экспорта, чтобы на эти биржи приходили трейдеры, в том числе из стран — наших торговых партнеров, и там в рублях этот товар торговался, и мы бы к нему всё привязывали. Предстоит очень большая работа, но она начата и интенсивно идет.
— С какими странами, помимо членов ЕАЭС, уже ведутся предметные переговоры о расчетах в нацвалютах?
— Со всеми нашими ключевыми торговыми партнерами. Это и южные соседи, и Азиатско-Тихоокеанский регион. Мы по всем межправкомиссиям этот вопрос ставим. Со всеми.
«Заплати налоги — и пускай в законный оборот то, что ты намайнил»
— На какой стадии находится вопрос регулирования майнинга криптовалют? Может ли майнинг быть приравнен к предпринимательской деятельности?
— С нашей точки зрения, майнинг — обычная предпринимательская деятельность. Мы можем закрывать на нее глаза, она нам может нравиться или не нравиться, но этот процесс реально существует и закону не противоречит.
Нам нужно двигаться в сторону использования криптовалют хотя бы для внешнеэкономической деятельности, внешнеэкономических расчетов настолько, насколько это возможно. Все считают, что в криптовалютах всё можно. Нет, это персонифицированные вещи, можно понять их происхождение, а набор площадок, где идет обмен, уже устоялся. Надо создавать необходимые правовые условия, чтобы бизнес легализовывался, платил с этого налоги.
Главный вопрос в том, что деятельность по майнингу есть, но налоги с нее не платятся. Надо урегулировать вопрос с энерготарифами, потому что специфика такая, что весь этот майнинг идет по тарифам для населения, а тарифы для населения дотируются за счет других потребителей. Получается, что, развивая майнинг, мы его дотируем со стороны другой экономики — машиностроения. Бюджетная система дотирует майнинг. Это неправильно, потому что надо создавать возможность предпринимателям, четко ставить рамки: о'кей, майни, но у тебя вот такой энерготариф.
Наша налоговая система крайне необременительна. Заплати налоги — и легально пользуйся этими деньгами, пускай в законный оборот то, что ты намайнил.
