«У США пока есть месяц на раздумья»
Правительство России в ближайшие дни представит президенту законопроект о денонсации Договора по открытому небу (ДОН). Об этом заявил глава делегации РФ на переговорах в Вене по вопросам военной безопасности и контроля над вооружениями Константин Гаврилов. Дипломат письменно ответил на вопросы «Известий» о том, при каком условии Россия может остаться в ДОН, как США выбирают, из каких договоров выйти, и каким с точки зрения Москвы должен быть новый режим контроля над вооружениями в Европе.
«Мы открыты к кропотливой работе»
— На первом пленарном заседании 85-й сессии Консультативной комиссии по открытому небу (ККОН) вы сказали, что сейчас всё идет к развалу договора и что ни на какие больше уступки Россия не пойдет. На то, чтобы «внятно и недвусмысленно» сообщить о своем возвращении в ДОН, российская сторона дала Штатам время до конца мая. Почему был обозначен именно этот срок?
— Прежде всего хотел бы отметить, что конец мая — это ориентировочный срок завершения внутригосударственных процедур по выходу Российской Федерации из ДОН. Вы наверняка помните, что этот процесс был запущен в январе, когда стало ясно, что оставшиеся государства — участники договора не готовы дать России юридические гарантии по двум важнейшим аспектам — непередаче получаемой в ходе наблюдательных полетов информации странам, не являющимся участниками ДОН, а также беспрепятственному осуществлению миссий открытого неба над военной инфраструктурой США в европейских государствах-участниках. Что ж, видимо, американское давление возымело действие. Ждать, пока партнеры по переговорам наконец «созреют» рассмотреть наши озабоченности, до бесконечности мы не могли. На кону стояла национальная безопасность Российской Федерации, а такие вопросы отлагательств не терпят.
Самолет авиационного наблюдения Ту-214ОН
Внутригосударственные процедуры по выходу из договора — процесс сложный, многоступенчатый, требующий межведомственного согласования. Это занимает время. Мы ожидаем, что на днях законопроект о денонсации ДОН уже будет представлен правительством президенту, а затем поступит на последовательное рассмотрение в палатах Федерального собрания. Когда процедуры завершатся, мы передадим официальную ноту о выходе России из ДОН депозитариям договора — Венгрии и Канаде. Затем начнется шестимесячный срок, предшествующий нашему фактическому выходу из договора. Под председательством депозитариев состоится чрезвычайная конференция государств-участников, на которой будут рассмотрены причины и возможные последствия нашего решения для сообщества открытого неба.
Однако не будем забегать вперед. У США пока есть месяц на раздумья. Если они решат подтвердить приверженность укреплению доверия и прозрачности в военной области, за нами дело не станет. Мы открыты к кропотливой работе по урегулированию взаимных претензий в рамках ДОН как с США, так и с другими государствами-участниками.
Кстати, мы и сейчас в полной мере продолжаем выполнять свои договорные обязательства. На площадке ККОН продуктивно сотрудничаем с партнерами по техническим вопросам выполнения ДОН, в том числе с привлечением военных специалистов из столиц.
— Недавно президент США Джо Байден предложил российскому лидеру Владимиру Путину провести личную встречу. По предварительным сообщениям, она может пройти летом. Предлагая саммит, в Вашингтоне утверждали, что намерены активно сотрудничать с Москвой по вопросам безопасности и теме разоружения, в частности. Касается ли это проблемы ДОН — могут ли российский и американский президенты обсудить на саммите судьбу договора? Не рассматривает ли Москва сценарий, при котором она подождет с выходом из ДОН до этих переговоров?
— Вопрос о саммите, его повестке дня и позиции лидеров РФ и США по конкретным темам находится вне компетенции нашей делегации.
— В ноябре 2020 года вы говорили, что, выйдя из договора, Вашингтон не должен «получить статус наблюдателя со всеми его привилегиями». Присутствовали ли американские представители на встречах ККОН после отказа США от ДОН?
— Действительно, 6 июля 2020 года на конференции государств-участников, связанной с выходом США из договора, мы заявили об утрате США права на статус наблюдателя со всеми его привилегиями, в том числе касающимися оказания влияния на разработку проектов решений ККОН, доступа к материалам аэрофотосъемки с аппаратуры наблюдения по результатам наблюдательных полетов, а также участия в заседаниях ККОН, как это предусмотрено соответствующим решением ККОН (Решение № 6, Приложение 1 от 16 июля 1993 года).
В соответствии с этим после 22 ноября 2020 года представители США не присутствуют на заседаниях ККОН и ее неофициальных рабочих групп.
«США зачастую эгоистично пренебрегают интересами укрепления доверия»
— Новая администрация США, с одной стороны, в оперативном порядке продлила договор о СНВ, а с другой стороны, затягивает с ответом по Договору по открытому небу. Как в Москве себе объясняют двойственность такого подхода?
— США при принятии решений по международным соглашениям в области контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения исходят из их весомости в рамках собственной национальной безопасности.
При этом они зачастую эгоистично пренебрегают интересами укрепления доверия, транспарентности и безопасности других государств, в том числе в Европе. Так случилось с ДОН. У США есть крупная спутниковая группировка, способная компенсировать отсутствие возможности наблюдения территорий России и Белоруссии в ходе наблюдательных полетов «открытого неба». У европейцев таких ресурсов в запасе, как мы понимаем, нет.
— В начале апреля в СМИ появились сообщения о том, что США отправляют в утиль самолеты, использовавшиеся для облетов российской территории. Как в Москве воспринимают эти новости?
— Предпосылки к этому просматривались в ходе наблюдательных полетов США в феврале и марте 2020 года, когда американцы во всех миссиях открытого неба использовали самолеты других государств-участников.
Что касается сообщений СМИ по этому вопросу, то их расцениваем как публикации, не подтвержденные официальными заявлениями.
Разумеется, наличие или отсутствие собственных самолетов наблюдения, как и их состояние (американским летательным аппаратам уже более 50 лет), не может быть определяющим при принятии решения о выходе из договора, так же как и о возвращении в сообщество открытого неба.
Самолет воздушного наблюдения Ан-30
— С выходом из договора США Россия и другие его подписанты потеряли возможность совершать полеты над американской территорией. Покинув документ, Россия лишится доступа к странам Европы и, получается, не сможет наблюдать за военными передвижениями в непосредственной близости от своих границ. Не слишком ли это рискованный шаг? Как Москва будет отслеживать военную активность в европейских государствах, не будучи частью ДОН?
— Едва ли можно вообразить себе ситуацию, когда Российская Федерация, принимая решение о запуске внутригосударственных процедур по выходу из договора, не провела оценку возможных рисков и их компенсации. Этому решению, как представляется, предшествовала всесторонняя и взвешенная экспертиза.
«Только сама Белоруссия может решать»
— Россия и Белоруссия входят в одну группу государств — участников ДОН. Означает ли это, что с выходом из договора Москвы его покинет и Минск? Если нет, то сможет ли Белоруссия передавать России данные с европейской территории (по аналогии с тем, как, по оценке Москвы, ее данные могут попасть в Соединенные Штаты)?
— Только сама Белоруссия может решать, оставаться ли ей и далее в ДОН после возможного выхода из него России или нет. Что касается второй части вашего вопроса, то исходим из того, что ДОН не предусматривает возможности передачи получаемой в его рамках информации государствам, не являющимся его участниками. Правда, конкретизировать соответствующие положения наши западные коллеги, как я уже говорил, не захотели.
— В начале апреля минобороны Белоруссии сообщило, что Москва и Минск согласовали вопросы двусторонней реализации ДОН. Можете прояснить, как наши страны будут взаимодействовать по этому документу в 2021 году?
— Да, действительно, это так. Вполне естественно, что обсуждались вопросы дальнейшего двустороннего выполнения ДОН. Прежде всего переговоры касались судьбы связанного с договором российско-белорусского межправительственного соглашения о сотрудничестве в группе государств-участников, которое было подписано в Минске 21 февраля 1995 года. В настоящее время данный вопрос рассматривается в МИД России и Белоруссии. По итогам этого изучения намерены продолжить консультации с белорусской стороной.
— В феврале представители Белоруссии выступили с предложением Европе начать под эгидой ОБСЕ переговоры о новом режиме контроля над вооружениями в Европе. Как Москва оценивает эту инициативу? Насколько реалистично начать такие переговоры в текущих условиях?
— Россия всегда открыта для откровенного и равноправного диалога по вопросам обеспечения безопасности на основе баланса интересов и взаимной выгоды. Перспективы будущего контроля над обычными вооружениями в Европе (КОВЕ) мы рассматриваем в контексте общеевропейского политического процесса, формирования общего представления о новой модели евробезопасности и о дальнейшем развитии ее ключевых элементов.
Пока говорить о начале практической работы по будущему КОВЕ рано — реальные условия едва ли созрели. Но накапливать «интеллектуальный капитал» на этом направлении необходимо. С нашей точки зрения будущий режим должен отражать баланс интересов всех государств-участников, исключать военное превосходство какой-либо группы государств, содействовать деэскалации напряженности в Европе, вносить вклад в предотвращение субрегиональной гонки вооружений, устанавливать малозатратный верификационный механизм и не содержать каких-либо увязок с вопросами урегулирования конфликтов.
