Суд истории: в Польше историков наказали за работу о холокосте
Мэр одного из польских городков в годы Второй мировой помогал нацистам и выдавал им скрывавшихся в стране евреев. Этот нелицеприятный факт — довольно, впрочем, заурядный для тех времен — отныне объявлен в Польше вне закона. Историкам, которые посмели назвать чиновника пособником холокоста, суд велел извиниться перед родственниками упомянутого ими градоначальника, а также воздержаться от клеветы в будущем. «Известия» разбирались с тем, как стараются подретушировать неприятное прошлое в республике, президент которой уверен в том, что у поляков «есть право на свою историческую правду».
Выводы историков, которые в своем исследовании упомянули о том, что мэр одного из польских городков в годы Второй мировой войны помогал нацистам и выдавал им скрывавшихся евреев, являются клеветой, которая не должна попадать на страницы переиздания их работы в будущем. Такой вердикт вынес на прошлой неделе окружной суд в Варшаве по делу двух авторитетных историков — Барбары Энгелькинг и Яна Грабовского.
«Дело старосты»
Повод для гражданского иска, ответчиками по которому стали ученые, дал вышедший под их редакцией сборник «Бесконечная ночь: судьбы евреев в отдельных воеводствах оккупированной Польши». В одном из абзацев насчитывающей 1,6 тыс. страниц работы упоминается Эдвард Малиновский, староста хутора Малиново, который, судя по показаниям свидетельницы, в годы Второй мировой войны вместе с нацистами занимался преследованием местных евреев.
Тема сотрудничества поляков с нацистами и существования на территории страны концлагерей и лагерей смерти в 1940-х годах для Варшавы максимально болезненна. Иначе трудно было бы объяснить принятие в 2018 году скандального закона об институте национальной памяти, в соответствии с которым лжесвидетельство о роли Польши в холокосте является правонарушением, наказуемым в рамках гражданского кодекса. В первоначальной версии законопроекта предусматривалась даже уголовная ответственность, но эти планы подверглись резкой международной критике (в частности, со стороны Израиля), и документ приняли в поправленном виде. На суде в Варшаве по делу Энгелькинг и Грабовского этот закон был впервые применен на практике.
Польский историк Ян Грабовский
За более чем пять лет оккупации были убиты и умерли около 3,2 млн польских евреев — это половина всех евреев, ставших жертвами холокоста в годы Второй мировой войны.
Справедливости ради необходимо сказать, что данные о роли Малиновского в судьбах евреев с его хутора разнятся. Та же свидетельница Эстера Симятыцка, показания которой приведены в работе Энгелькинг и Грабовского, на судебном процессе в 1950 году его оправдывала, утверждая, что тот помогал евреям скрываться от нацистов. Через несколько десятилетий она, впрочем, говорила о старосте совсем в другом ключе — тот, мол, был причастен к гибели десятков евреев, которые скрывались от немецких оккупантов в польских лесах.
Не без помощи государства
Формально истцом по «делу историков» выступила племянница Малиновского, 81-летняя Филомена Лещиньская. При этом активную поддержку ей оказывает Польская антидиффамационная лига (RDI) — действующая при содействии государства организация, которая своей основной целью декларирует «прояснение неправдивой информации» о прошлом Польши.
Племянница Малиновского, 81-летняя Филомена Лещиньская
«На первый взгляд кажется, что в центре этого гражданского разбирательства находится пожилая дама, которая хочет защитить доброе имя своей семьи, предположительно поруганное авторами «Бесконечной ночи», — говорил Грабовский, профессор университета Оттавы, в интервью телеканалу ABC News. — В реальности, однако, всё дело было подготовлено, запущено и оплачено воинственной правой националистической организацией, которая напрямую финансируется из бюджета и действует в качестве посредника польских властей». По его мнению, вердикт суда «ставит независимых польских исследователей холокоста в невыносимое положение — а именно в этом и заключалась цель властей».
В очереди за «белым пальто»
Позиция правительства Польши и правящей партии «Порядок и справедливость», которую возглавляет Ярослав Качиньский, в решении суда и действительно видна невооруженным глазом. Весьма красноречиво этот подход сформулировал президент Анджей Дуда как раз во времена принятия закона об институте национальной памяти. «Важно защитить доброе имя Польши и польского народа, — убеждал тогда глава государства. — У нас есть право на нашу историческую правду». О том, что любая правда в субъективном представлении той или иной страны априори оказывается несколько однобокой, Дуда не упомянул.
Дети на улице Варшавского гетто. 1942 год
Как напоминает The Wall Street Journal, партия «Право и справедливость» «пыталась ограничить обсуждение действий поляков во время геноцида, предупреждая о том, что считает унижением достоинства Польши любое расследование предполагаемого пособничества поляков холокосту». В Варшаве «предпочитают представлять страну как невинную жертву более крупных региональных держав», а вердикт варшавского суда (ответчики намерены подать на решение инстанции апелляцию) сейчас «угрожает увеличить тот раскол, который существует между исполнительной властью ЕС в Брюсселе и восточными странами — членами союза, которые придерживаются националистических взглядов».
Дело Энгелькинг и Грабовского — не единственный даже за последнее время пример того, как власти Польши стремятся «отбелить» не всегда безупречное прошлое своей страны. Так, этой зимой на допрос в полицию вызывали журналистку Катаржину Маркуш, которая в одной из своих статей написала, что «польское участие в холокосте — это исторический факт». Маркуш могут быть предъявлены обвинения в «очернении польской нации» — уголовном преступлении, за которое грозит до трех лет тюрьмы. Правительство республики «отрицает свою причастность к делу» журналистки; чиновники также говорят о том, что это лишь гражданское дело и речь об угрозе для свободы высказывания здесь вести нельзя, уточняет The Guardian.
«Форма цензуры и запугивания»
Как пишет Deutsche Welle, «критики обвиняют националистическое правительство Польши в попытке скрыть роль польских чиновников в геноциде евреев во время оккупации нацистской Германией во Второй мировой войне и добиться прекращения научных исследований темы коллаборационизма». По словам директора Музея истории польских евреев POLIN Зигмунта Степинского, теперь «исследователи холокоста будут дважды задумываться перед тем, как начинать работать и публиковаться в Польше»; новая стратегия властей — это «форма цензуры и запугивания исследователей», которые могут испугаться «судебного преследования и расходов на правовую защиту».
Немецкие солдаты допрашивают евреев. 1941 год
Еврейские общественные организации выступили с осуждением решения суда в Варшаве. Среди них — Всемирный еврейский конгресс и Ассоциация материальных претензий евреев к Германии. Руководитель Всемирной еврейской организации по реституции Гидеон Тейлор отметил, что «сохранение истории нельзя блокировать или ограничивать», а решение суда «наносит вред открытому и честному примирению с прошлым».
Израильский мемориальный комплекс истории холокоста «Яд Вашем» выразил «глубокую обеспокоенность» действиями варшавского суда. В специальном заявлении руководство «Яд Вашем» отметило необходимость обеспечить свободу исследований, а любые попытки ограничить ее или оказать давление на ученых сочло неприемлемым. «Как и в случае с любыми научными трудами, этот сборник, посвященный судьбе евреев во времена холокоста, является частью продолжающейся дискуссии, — отмечают в заявлении комплекса, которое цитирует АР. — В этом контексте данная работа может быть объектом критики в научной среде — но не в суде».
«Нужно помнить сложные моменты истории»
Как напомнил в беседе с «Известиями» старший научный сотрудник ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Дмитрий Офицеров-Бельский, во Второй Речи Посполитой до Второй мировой войны проживало по крайней мере 2–2,5 млн немцев, которые были польскими гражданами. «И именно польские немцы составляли костяк в лагерях смерти, в рядах полиции. Было и немало поляков, которые стали так называемыми шмальцовниками — людьми, которые помогали оккупантам за небольшое вознаграждение, зачастую не денежное, а продуктовое», — отметил он. В послевоенное время о таких вещах в Польше «просто не принято было вспоминать»: там «любили говорить о том, что все только помогали евреям и спасали их — что было совершеннейшей неправдой», указывает эксперт.
Женщины и дети на перроне концентрационного лагеря Освенцим на территории Польши. 1944 год
По мнению Офицерова-Бельского, учреждение того же института национальной памяти и другие действия аналогичного характера «выглядят как ревизия истории». «В Польше есть давняя тенденция — не прекращать героизацию борьбы с нацизмом. Мы тут с поляками во многом совпадаем, — отметил полонист. — Но нужно, конечно, помнить и некоторые сложные моменты истории — например, те же польско-еврейские отношения, которые были совсем не безоблачными в годы Второй мировой войны».
