«В ближайшие три года количество банков сократится на сотню»
В ближайшие три года еще около сотни банков уйдут с рынка — причем в каждом третьем случае вмешательство регулятора не потребуется — они закроются добровольно, заявил в интервью «Известиям» глава рейтингового агентства АКРА, экс-зампред ЦБ Михаил Сухов. Он также рассказал о рисках оттока вкладов, перспективах банковского кризиса, неизбежности приватизации в секторе и проблемах рейтинговой отрасли.
Минус сто
— Почти вся ваша карьера прошла в банковской среде. Продолжите уделять ей повышенное внимание в нынешней должности?
— Субъективно любому человеку хочется иметь дело с чем-то знакомым, но объективно банковский сектор был значимым для АКРА и до моего прихода: у агентства свыше 80 клиентов из числа банков, их количество растет.
Расширение клиентской базы — одна из моих ключевых задач, и некорректно говорить, что она будет решаться за счет одного направления. Более того, развитие рейтингового бизнеса в банковском сегменте будет идти не столько вширь, сколько вглубь. Банки помогают клиентам развивать новые формы привлечения средств с финансовых рынков, растет потенциал для секьюритизации активов — ипотечных и не только — везде рейтинговая деятельность востребована. Пространство для экстенсивного роста рейтингов в банковском секторе имеется, но оно ограничено — в ближайшие три года количество банков сократится на сотню.
— Почему?
— Думаю, около трети из этой сотни закроются добровольно — в последние годы набирает обороты тренд на цивилизованный выход из бизнеса. Многие банки теряют рентабельность, коронакризис и снижение ставок подстегнули эту тенденцию. Акционеры понимают, что сохранять убыточный банк — бесперспективное занятие и проще сдать лицензию. Похоже, Банк России не сдерживает этот процесс.
Еще десяток организаций, может быть, чуть больше, присоединится к другим, более крупным. Часть из них уже де-факто входит в ту или иную группу. Объединение бизнеса под одним брендом — это просто вопрос экономии.
Остальные уйдут через отзыв лицензии со всеми вытекающими последствиями: выплатами АСВ, потерями клиентов и т.д. Речь, впрочем, идет о небольших банках, которые не могут создать проблем для доверия к сектору в целом.
— За время пандемии ЦБ несколько раз фиксировал аномальный отток вкладов и средств со счетов. Насколько всё серьезно?
— Катастрофы пока нет, но, например, если за месяц из сектора уходит $500 млн валютных вкладов — это не здорово. Эти депозиты, как правило, принадлежат состоятельным людям. Как инструмент размещения капитала вклады теряют популярность. Всё больше и больше средств переходят на финансовые рынки, в том числе — на иностранные. Вместе с тем, несмотря на значительные цифры при разовых колебаниях, под риском оттока не более 15% от общего объема депозитов. Более половины средств размещены на депозитах до 1,4 млн рублей, которые гораздо менее мобильны.
Некоторая часть банков для поддержания ликвидности будет вынуждена в большей степени обращаться к кредитам ЦБ или сдерживать развитие кредитования. Многим придется выходить на открытые рынки за возмещением утекающих ресурсов. Всё это довольно дорого, у банков фактически будут связаны руки. Поэтому рентабельность некоторых кредитных организаций может пострадать, но платежеспособность — вряд ли.
Не либеральная мантра
— Что дальше — банковский кризис?
— Прогнозировать апокалипсис — за гранью разумного. При всех известных прогнозах развития макроэкономики и коронакризиса банки живы, хотя и с разным размером прибыли, полученной в этом году.
Основная часть рынка банковских услуг у нас принадлежит контролируемым государством банкам и дочкам иностранных групп. Они знают, как необходимо управлять своей надежностью, многие умеют хорошо продвигать розничные продукты по онлайн-каналам. Но потенциал роста за счет цифровизации имеет свои пределы, а предоставлять необеспеченные потребительские займы становится всё более рискованно. Новых идей для развития банковской деятельности с реальным бизнесом немного. Возможно, поэтому отношение кредитов банков предприятиям к ВВП упало с 40 до 30% за последние пять лет. Ведь государство — это надежный, но крайне специфический акционер — консервативный в хорошем смысле слова.
Узость частного капитала в банковском секторе — наша главная проблема. Пока это вгоняет банковский бизнес в кризис креатива. Чтобы он не перерос в нечто более серьезное — дефицит оборотных средств предприятий, — необходима активизация конкуренции через приватизацию банков.
— Насколько это реально, вы ведь сами говорите о падении рентабельности?
— В данном случае это не просто либеральная мантра. Я не говорю про продажу пакета того же Сбербанка. Но 3–4 меньших по размеру банка под контролем либо правительства, либо ЦБ продать можно и нужно. Я точно знаю, что есть некоторый интерес и иностранных, и частных российских инвесторов.
Банк как отдельный бизнес действительно мало кого привлекает. Но совместно с крупным нишевым холдингом из реального сектора банк может быть крайне эффективным. Интересное сочетание бизнеса получается также при формировании под одним контролем «финансовых супермаркетов», которые без банков еще долго будут невозможны даже при цифровизации.
В банковском секторе сохраняется проблема негативных ассоциаций с частным капиталом как наследие неудачных бизнес-проектов. Но российский бизнес в целом стал намного более добросовестным, поэтому я не вижу препятствий для новых точечных инвестиций в банки.
— В каком направлении АКРА предполагает действовать в международной сфере?
— Для нас приоритет в целом — идти по маршрутам российских деловых связей, а также прокладывать новые каналы инвестиций. Это и бизнес из РФ, и зарубежные компании, которые планируют выходить на наш рынок.
У АКРА есть деловые контакты с Казахстаном, Китаем, другими странами БРИКС, а также ЕС. Но ЕС наложил санкции, от этого фактора в отношении к российскому бизнесу нельзя абстрагироваться. Может, европейский бизнес и рад быть более активным, но мы наблюдаем, что он вынужден принимать во внимание существующее положение.
Мы развиваем методологию оценки по международной шкале. Для иностранных компаний, заинтересованных заимствовать в рублях, — это мостик на российский рынок. Для более широкого применения этих оценок — как конкурента «большой тройки» — требуются настойчивость и время, чтобы статистически подтвердить качество рейтинговой экспертизы.
— Есть ли возможности для роста рейтингового бизнеса внутри России?
— Как ни странно, но пандемия не замедлила приток клиентов, c марта их количество выросло на 15% — из-за роста потребности в рейтингах прежде всего. По мере закрепления ключевой ставки на новом уровне деньги начнут всё более активно перетекать на финансовый рынок. Переход от банковских депозитов к инвестиционным продуктам неизбежно приведет к спросу на продукты агентств. Я думаю, что весьма перспективным является «зеленое» направление и рейтинги ESG (оценка экологических, социальных и управленческих рисков бизнеса. — «Известия»).
Важен и другой аспект. Национальная рейтинговая отрасль создавалась в специфических условиях после введения санкций. Сейчас использование рейтингов в «добровольно принудительном» режиме регулирования нужно дополнять большей клиентоориентированностью, доказывать качество оценок реальной динамикой дефолтности.
Есть перспектива на расширение практики оценок компании двумя независимыми национальными агентствами. Это абсолютно нормально при работе с международными игроками. После нескольких лет работы российской рейтинговой отрасли определенная настороженность и недоверие инвесторов преодолеваются. Опора на двойную оценку должна будет позитивно повлиять на интерес к любым компании или банку.
